Дорога в центр
Шрифт:
Монах бросил лечить своего товарища и сосредоточился на другой молитве. Псалом Давида, гимн мести в христианской религии:
— Боже хвалы моей! не премолчи, ибо отверзлись на меня уста нечестивые и уста коварные;
Говорят со мною языком лживым; отовсюду окружают меня словами ненависти, вооружаются против меня без причины;
За любовь мою они враждуют на меня, а я молюсь; воздают мне за добро злом, за любовь мою ненавистью.
Поставь над ним нечестивого, и диавол да станет одесную
Когда будет судиться, да выйдет виновным, и молитва его да будет в грех;
да будут дни его кратки, и достоинство его да возьмет другой;
дети его да будут сиротами, и жена его вдовою…
Кристина открыла огонь, но странная троица без труда уворачивалась от редких выстрелов. Один из них вскинул какой-то предмет, и Виктор лишь в последний момент выдернул свою спутницу из-под броска копья.
Снаряд просвистел мимо них и с хрустом воткнулся в дорожное покрытие, войдя на всю длину игольчатого жала.
Кристина вскрикнула, расширенными глазами наблюдая за вибрирующим от вложенной силы копьем. Впечатлительного подростка била дрожь.
— Не стой впереди, следи за нашим окружением! — Враги уже приблизились так близко, что парень смог разглядеть предвкушающую улыбку, на лице одного из них.
Это был тот игрок, что и метнул копье. Санитар смог разглядеть еще одно у него за спиной, и более длинное — в руках. Среднего роста и телосложения, он не выделялся ничем, кроме своего оружия и нескрываемой радости от близкой схватки.
Второй враг вертел кастет в толстых, покрытых шрамами пальцах. Низкий и кряжистый, он походил на мерзкого карлика из популярного фэнтези. Неприятное, с печатью вырождения, лицо выражало примитивную злобу, а на лбу вздулись толстые вены.
Последний из троицы был высок и изящно сложен. Засаленные, ломкие волосы были уложены в хвост и стянуты резинкой, а его одежда, в отличии от товарищей, была не военной формой, а какой-то разновидностью спортивной защиты. Именно он показался Санитару самым опасным. Наверное потому, что как и Виктор использовал холодное оружие: красивую саблю в богатых, украшенных золотом ножнах.
Эти трое были совсем не похожи, и выглядели скорее терпящими друг друга одиночками чем сплоченной командой. Однако была у них и одна общая деталь: татуировка черной лозы на правой стороне шеи.
Несмотря на огонь со стороны неизвестных агрессоров и Кристины, игроки из Отряда без труда подошли к группе Виктора. Сейчас расстояние между ними было метров пять-шесть. При желании они без проблем могли услышать друг друга, чем и воспользовалась противная сторона.
— О, и Серафим здесь, — Прокомментировал мечник, встав в пафосную позу, — Даже не пришлось искать!
Его голос был скучающим и невыразительным, однако глаза цепко осмотрели каждого из собравшихся.
— Смотри, и наш неуловимый убийца нашелся! — Копейщик приветливо помахал напрягшемуся Виктору рукой, —
— Я сейчас ему жопу порву британский флаг! — Прохрипел коротышка и уставился на Санитара злобными, налитыми кровью глазами.
— Нет-нет-нет, Костолом. Этот парень — мой, — Ответил ему сальноволосый, положив руку на плечо. Его товарищ буркнул что-то, но спорить не стал, хотя Виктор физически чувствовал его желание пустить кровь.
Вражеский мечник вынул саблю из ножен, копейщик взял на изготовку свое основное оружие, а коротышка надел кастеты. Еще немного — и они бросятся в атаку на группу Санитара.
Однако начался бой совершенно по-другому.
Глава 9. Умри ты сегодня, а я — завтра. (Александр Солженицын)
— …Таково воздаяние от Господа врагам моим и говорящим злое на душу мою! — Веско закончил свой псалом церковник. Трое стоящих перед ним игрока замерли, ощутив чудовищное по своей силе давление.
Коротышка с кастетами зарычал от ярости, с лица копейщика сошла самодовольная ухмылка, а их главарь чуть не упустил свою саблю, в последний момент поменяв хват. И каждый из них замер, не в силах пошевелиться от резко увеличившейся гравитации.
— Стреляй по ним! — Закричал Виктор своей спутнице. Та вздрогнула, но покорно навела на опасных игроков уже пристрелянный ей АКМ.
— Быстрее, дитя! — Поторопил девочку пыхтящий от напряжения священник. Теперь вместо кадила он держал в руках свой огромный крест, выставив его перед собой словно щит.
Кристина не стала отвечать, просто спустив курок.
И все равно опоздала. Пули только начали вырываться из черного дула российского автомата, как двое из трех уже успели преодолеть давление.
Обладатель сабли просто нырнул вбок, с помощью какого-то навыка уходя из опасной зоны, а вот коротышка попер прямо по ней. Тяжело, упрямо, словно пробираясь сквозь толщу воды. Но он шел, и шел быстро.
Он принял на себя первые пули, одна из которых ранила его куда-то в торс. Однако обладатель кастетов сумел сделать достаточно шагов, чтобы избегнуть более серьезных ранений. В итоге большая часть пуль полетела в стоящего позади всех копейщика.
В этот момент давление священника окончательно спало, а вражеский игрок снова обрел свободу передвижения. Уйти от очереди он не успевал, зато смог закрутить свое оружие на манер лопасти. Неожиданно, но такая защитная техника оказалась действенной.
"Это трюк даже не из кино, а из какого-то аниме!", — Виктор с шоком и неверием смотрел, как неизвестный игрок отбивает выпущенные практически в упор пули.
Первые четыре отлетели от его копья словно от рикошета, еще две надломили его посередине, а от последней очереди мастер древкового оружия обзавелся тремя ранами в корпусе, вдобавок к сломанному пополам оружию.