Дорога в никуда
Шрифт:
Он уехал около пяти часов вечера, — это, впрочем, было условлено заранее, так как вечером ему полагалось готовиться к экзамену. Жара избавила его от уединенной прогулки с Розой. Они сидели в бильярдной, перелистывая старые комплекты журнала «Мир в картинах». Потом Роза проводила его до остановки трамвая и назначила ему свидание на следующий день в сквере. Она замечала в нем какую-то перемену и была удивлена; но ей казалось, что это не холодность, а просто смущение, — должно быть, он чувствует себя неловко после того, что было вчера под липами. Робер поднялся в вагон, она
Домой идти не хотелось, и она свернула в парк. Было еще жарко. Трава на лужайках стояла некошеная: не могли найти поденщиков; дорожки заросли. Неожиданно откуда-то вынырнул Дени. Роза подумала, что лучше было бы погулять одной, но Дени уже подошел к ней и молча зашагал рядом. Он успел зазеленить травой свою белую полотняную куртку и парусиновые туфли. Вдруг он сказал:
— Тебе, конечно, приятнее было бы, чтобы не я тут был, а Робер.
Сестра обняла его за плечи.
— Вот глупый! Да разве кто-нибудь займет у меня в сердце место любимого моего брата?
Дени шел, понурив голову, и покусывал сорванную травинку. Роза добавила:
— Ведь есть много такого, что можем понять только мы с тобой, а другие никогда не поймут.
Он поднял голову.
— Ты правду говоришь или просто так, в утешение?
— Нет, я серьезно, — ответила она. — Вот… как ни любишь жениха… а ведь один только бог знает (она инстинктивно оборвала признанье)… Как ни любишь жениха, — продолжала она после долгого молчания, — есть в душе такие уголки, куда он еще нескоро проникнет, а может быть, и никогда не найдет туда пути.
— А я?
— С тобой иначе. Многое я чувствую в одно мгновение с тобой и совершенно так же, как ты. Нам не надо слов.
— Слушай, как мы тут хорошо жили… Все ведь детство тут прошло. А для него, для Робера… Ну что для него Леоньян? Просто «недвижимость», да еще убыточная. Роберу только бы избавиться от нее…
Он умолк, выжидающе посмотрел на сестру. Но Роза рассердилась.
— Главное, не приставай к нему с Леоньяном!
— Да ведь это очень важно для всех нас, Роза, и в первую очередь для тебя важно. Ты просто не отдаешь себе в этом отчета… Конечно, не надо приставать к Роберу, но вот какая мне замечательная мысль пришла… Мама со мной согласна. Я тебе сейчас все расскажу, и ты сама решай, хорошо я придумал или нет.
Он принялся излагать эту «замечательную мысль» и как будто со стороны слышал свой голос, произносящий заранее обдуманные фразы.
Девушке из семейства Револю не пристало выходить замуж без приданого. Поэтому за Розой дают в приданое Леоньян, и. менье находится в окрестностях такого большого города, как Бордо, расположено на стыке четырех дорог; словом, ему цена по меньшей мере миллион. Робер, разумеется, должен дать обязательство не продавать его и нести расходы по Леоньяну; зато будет обеспечено существование всей семьи. Управителя выставить за дверь, и тогда для всех будет не только квартира, но и отопление и пропитание.
Дени говорил с жаром, тем более что и он и сестра с детства любили строить такие планы. Их всегда увлекала мысль «жить на земле», играть в «фермера и фермершу».
— Тебе это будет гораздо приятнее, чем корпеть с утра до вечера в лавке Шардона.
— И мы всегда жили бы вместе, ничего тогда не изменится.
Он не мог сдержать возмущение и крикнул:
— По-твоему, ничего не изменится? Ведь теперь он тут будет, он!
— Ты его не знаешь…
— Нет, знаю. И знаю, почему он тебе нравится, — злобно сказал Дени, — лучше тебя знаю. Но вот увидишь, каким он будет, и притом очень скоро.
Сестра закрыла ему рот ладонью. Он отшатнулся.
— Ты прекрасно знаешь, что все Костадо дураки, у них только один Пьер умный — весь их семейный ум себе забрал, другим ничего не осталось… Вот Пьер был бы достоин тебя…
Роза сжала ему локоть.
— А не будь Пьер еще мальчиком и полюби я его по-настоящему, ты бы и ему этого не простил. Признайся.
— Понятно, не простил бы, — буркнул Дени. — Я и то уж ему не прощаю…
— Что ж он такого сделал? Скажи.
Дени шумно вздохнул, провел рукой по влажному лбу.
— Глупости я говорю. Прости меня. Я люблю Пьера, я полюблю и Робера, всех вас буду любить, только бы нам с тобой не разлучаться. А Леоньян надо сберечь, ведь правда, дорогая? Хоть бы Робер согласился. Да неужели ему трудно принять такой подарок?
Роза обещала поговорить с Робером, лишь бы удалось улучить подходящую минуту.
— Вы тут сидели вчера? — спросил вдруг Дени.
И остановившись в начале короткой дорожки, которая вела к тенистым липам, он угрюмо посмотрел на пустую скамью.
— Мало вам было, что ночь на дворе, — сердито добавил он, — вам еще сюда понадобилось запрятаться!
Обиженным, тоненьким голоском, каким Роза спорила в детстве с братом, она спросила, зачем он вмешивается не в свое дело. Дени ответил, что раз у них отец умер, а Жюльен в счет не идет, то надо хоть младшему брату последить за ней. Роза пожала плечами и, свернув с аллеи, быстро пошла напрямик через лужайку.
— Довольно! Замолчи! Не смей за мной ходить.
Но Дени побежал за нею следом. Из-под ног его взлетали голубые мотыльки. Кузнечики умолкли.
— А ты думаешь, что ты не такая, как все? Из другого теста? Ошибаешься, деточка, — запыхавшись, крикнул Дени. — Все девушки одинаковы. Вы защищаетесь только от таких поклонников, которые вам не нравятся, да и то!..
— Какое глубокое наблюдение! Где ты это вычитал, дуралей несчастный!
— Не вычитал, а сам знаю. Я знаю жизнь лучше, чем ты думаешь… Может, не так хорошо знаю, как ты, — особенно со вчерашнего вечера…
Роза шла быстро, почти бежала, Дени не отставал от нее. Но тут она круто остановилась и, обернувшись, гневно спросила, что он хочет этим сказать. Он смотрел на нее в упор, весь бледный от злобы.