Дорога в рай (Рассказы)
Шрифт:
– Я тебя не понимаю, - сказал он.
– Эдвард, послушай меня. То, что я видела сегодня днем своими собственными глазами, это что-то вроде перевоплощения.
– Ты имеешь в виду этого паршивого кота?
– Не говори так, дорогой, пожалуйста.
– Ты не больна, Луиза?
– Я совершенно здорова, большое тебе спасибо. Просто я немного сбита с толку - и не боюсь в этом признаться. Но кого бы не сбило с толку то, что только что произошло? Эдвард, клянусь тебе...
– Да
Луиза рассказала ему, и все то время, пока она говорила, ее муж сидел развалясь на стуле, вытянув перед собой ноги, посасывая сигарету и пуская дым к потолку. На губах его играла циничная улыбочка.
– Ничего особенно необычного я здесь не вижу, - сказал он, когда она умолкла.
– Все дело в том, что это дрессированный кот. Он обучен разным штучкам, и все тут.
– Не говори глупости, Эдвард. Как только я начинаю играть Листа, он весь приходит в волнение и бежит ко мне, чтобы сесть рядом со мной на стул. Но только когда я играю Листа, а никто не может обучить кота отличать Листа от Шумана. Да и ты их не можешь отличить. А вот он может. К тому же трудно догадаться, что это именно Лист.
– Дважды, - сказал муж.
– Он сделал это всего лишь дважды.
– Этого вполне достаточно.
– Давай посмотрим, сделает ли он это еще раз. Начинай.
– Нет, - сказала Луиза.
– Ни за что. Потому что, если это и вправду Лист, а я так и думаю, или душа Листа, или что-то такое, что возвращается, тогда несправедливо и не очень-то гуманно подвергать его глупым, недостойным испытаниям.
– Дорогая ты моя! Это всего-навсего кот, глупый серый кот, который утром едва не спалил свою шерсть у костра. И потом, что ты знаешь о перевоплощении?
– Если в нем душа Листа, этого мне достаточно, - твердо заявила Луиза.
– Только это имеет значение.
– Тогда сыграй. Посмотрим на его реакцию. Посмотрим, сможет ли он отличить свою собственную вещь от чужой.
– Нет, Эдвард. Я уже сказала тебе, я не хочу подвергать его глупым цирковым испытаниям. На сегодня для него вполне хватит. Но вот что мы сделаем. Я сыграю для него еще кое-что из его сочинений.
– Черта с два это что-нибудь докажет.
– Посмотрим. Но, уверяю тебя, если только он узнает, он ни за что не сдвинется со стула, на котором сидит.
Луиза подошла к полке с нотами, взяла папку с сочинениями Листа, полистала ее и выбрала замечательную композицию - сонату си минор. Она собралась было сыграть только первую часть этого произведения, но едва тронула клавиши, как увидела, что кот буквально дрожит от удовольствия и следит за ее пальцами с выражением восторженной сосредоточенности. Она сыграла сонату до конца, так и не решившись остановиться. Потом взглянула на мужа и улыбнулась.
– Ну вот, - произнесла Луиза.
– Теперь ты не сможешь мне сказать, что он не пришел от этого в полный восторг.
– Просто он любит шум, вот и все.
– Он был в восторге. Разве не так, моя прелесть?
– спросила она, беря кота на руки.
– О боже, если б он умел говорить! Только представь себе, дорогой, в молодости он встречался с Бетховеном! Он знал Шуберта, Мендельсона, Шумана, Берлиоза, Грига, Делакруа, Энгра, Гейне, Бальзака. И еще.... О господи, да он же был тестем Вагнера! У меня на руках тесть Вагнера!
– Луиза!
– резко проговорил муж, выпрямляя спину.
– Возьми себя в руки.
В голосе его прозвучали суровые нотки. Луиза торопливо взглянула на него.
– Эдвард, я уверена, ты завидуешь!
– Этому жалкому серому коту?
– Тогда не будь таким несносным и циничным. Если ты будешь и дальше так себя вести, то лучше тебе отправиться в свой сад и оставить нас двоих в покое. Так будет лучше для нас всех, правда, моя прелесть?
– сказала она, обращаясь к коту и поглаживая его по голове.
– А вечером мы с тобой еще послушаем музыку, твою музыку... Ах да, - прибавила она, несколько раз поцеловав его в шею, - и Шопена мы можем послушать. Нет-нет, не говори ничего - я знаю, ты обожаешь Шопена. Вы ведь были с ним близкими друзьями, правда, моя прелесть? Ведь именно на квартире Шопена, если я правильно помню, ты встретил самую большую любовь в своей жизни, госпожу... как там ее? У тебя было от нее трое внебрачных детей, так ведь? Да, так, скверный ты мальчишка, и не вздумай отрицать этого. Так что будет тебе Шопен, - сказала она, снова целуя кота, - и на тебя, наверное, нахлынут разные приятные воспоминания, правда?
– Луиза, прекрати немедленно!
– Да не будь же ты таким скучным, Эдвард!
– Ты ведешь себя как круглая дура. И потом, ты забыла, что сегодня вечером мы идем к Биллу и Бетти играть в канасту.
– Но я никак не могу сегодня пойти. Об этом и речи быть не может.
Эдвард медленно поднялся со стула, потом нагнулся и со злостью погасил окурок в пепельнице.
– Скажи-ка мне вот что, - тихо произнес он.
– Ты и вправду веришь во всю эту чушь, которую несешь?
– Конечно, верю. У меня теперь вообще никаких сомнений нет. Более того, я считаю, что на нас возложена огромная ответственность, Эдвард, - на нас обоих. И на тебя тоже.
– Знаешь, что я думаю, - сказал он.
– Думаю, тебе нужно обратиться к врачу. И как можно, черт возьми, быстрее.
С этими словами он повернулся и, выйдя из комнаты через французское окно, отправился в сад.