Дорога в рай
Шрифт:
Обычный двуспальный номер. Две комнаты и небольшой зал. В зале поставили ещё один диван, из-за чего стало немного тесновато, но всей компании было абсолютно наплевать на удобства. Главное – есть, где поспать в безопасности, не вздрагивая от каждого шороха, и можно принять душ. Душевая была слитна с туалетом и представляла из себя обшарпанный кафельный закуток.
Отправив детей купаться, Мазай занялся чисткой оружия и подсчётом возможных денежных активов. Внизу он разузнал у Сафьяныча, пока расплачивался, о стоимости патронов к дробовику. Выходило, что цена у них была мизерная и он максимум бы выручил еще пятнадцать споранов. Негусто. Сам дробовик тянул на пятнадцать горошин. Из-за узкой специализации и громкости оружия. Дождавшись детей, Мазай взял с собою только дробовик, повесив его на петлю под мышкой и двинулся в сторону дома, где жил знахарь.
Вся пятерка дотопала до миловидной двери с колокольчиком. В этом месте она смотрелась несколько абсурдно. Переливчатый звон разнёсся по небольшому холлу, когда они зашли внутрь. Справа была старая стойка. За ней не было никого. Даже непонятно, зачем здесь была эта конструкция, если нет ни портье, ни вахтера. Для презентабельности что ли?
Из ближайшей двери выглянула некрасивая женщина лет тридцати пяти:
– Вам кого? – резко осведомилась она крикливым голосом.
– Нам нужен знахарь, – ответил за всех Мазай.
– А, Фельш? Это наверх – вторая дверь направо.
– Спасибо, – вежливо поблагодарил неприятную дамочку Мазай, и двинулся по лестнице наверх, поманив за собой детей.
Они простучали по лестнице ботинками, нашли искомую дверь. На гвоздике, прямо на ней, висела написанная от руки табличка: «Знахарь Фельдшер». Судя по всему, Фельш было сокращение от длинного и не оригинального прозвища. Мазай постучал.
– Кто там?
– Меня зовут Мазай. Я новичок. Со мной ещё четверо иммунных детей. Мы пришли за «консультацией»…
– Заходите!
Мазай отворил дверь, заглянул внутрь и затем впустил ребятню. Перед ним за небольшим письменным столом сидел молодой русый парень в свитере под горло, скрестив пальцы рук перед собой. Он внимательно посмотрел на вошедших и неожиданно улыбнулся:
– А я вижу только двух иммунных. Насчёт остальных троих – ничего не могу сказать с уверенностью…
[1] КПВТ – Крупнокалиберный пулемёт Владимирова танковый. Калибр – 14,5 мм.
Глава 18. Загадка Улья
Вся пятёрка застыла в дверях. На лицах вошедших появилось недоумение. Мазай вперил тяжелый взгляд в знахаря и тихо переспросил:
— Двое иммунных? Не понимаю…
Фельш успокаивающе поднял руки:
— Вам не о чем беспокоиться. Садитесь — садитесь.
Он приветливо указал на диванчик и стулья, которые стояли неподалеку от стола. Убранство комнатки было довольно простое и без излишеств. На медицинский кабинет это даже и близко не походило. Было такое ощущение, словно знахарь просто снял себе квартирку, а одну комнату превратил в подобие приёмной. Видно, любил казаться представительным, что было проблематично при его внешнем виде. Вполне обычный худощавый молодой человек с некоей искринкой в живых глазах на бледном лице. По всему было видно, что знахарь не из глупых людей — умный взгляд, вежливость и умение держаться. Возраст Мазай определить не смог — где-то в районе двадцати двух — двадцати пяти.
Все уселись на диван, а Фельдшер метнулся к двери, торопливо закрыв её на ключ. Он повернулся и посмотрел на детей, наблюдающих за ним с некоторой опаской:
– Вы даже не представляете, как я рад. Какой уникальный случайЁ Я настоящий везунчик!
Мазай решил остановить это словоблудие, нетерпеливо спросив:
– Послушайте, нам нужна помощь. У меня есть вопросы относительно Дара, как его пробудить? И у нас есть ребенок, который периодически нуждается в медицинской помощи. Назовите Вашу цену.
– Одно то, что Вы пришли сюда, это уже большая плата, – затараторил Фельш, усаживаясь на своё кресло и беря себя в руки, — Я вынужден признаться, что я пока что всего лишь начинающий знахарь. В Улье я лишь четыре месяца. Для новичка срок может и большой. Но не для моей профессии. Я же практически не покидаю стабы. Однако, я прекрасно вижу картину жизненных цепей у иммунных и заражённых. И, как только Вы зашли, я постарался «прощупать» Вас и почти сразу почувствовал, что среди Вас двое обладают иммунитетом. Но у остальных картина спутанная. Я такое вижу в первый раз. Ощутить же подобное — это уже большой опыт, который не купишь.
— Объясните нам, пожалуйста, – вежливо попросил Мазай, понимая, что надо развивать тему, пока знахарь настроен говорить.
– Ладно. Постараюсь образно описать всё, что я чувствую. Представьте два киселя. Один красный, а другой жёлтый. Пусть красный будет для нас всех символизировать общую картину жизненных потоков и цепей иммунного. А жёлтый кисель, это образ заражённого. Я пока понятно привожу пример?
Мазай кивнул, и Фельш продолжил:
— Так вот. Двое из Вас — кисель ярко красного цвета. А ещё трое — оранжевого -- как при смешивании первых двух. Как будто красную краску смешали с жёлтой. И постепенно происходит вялотекущее вытеснение жёлтого цвета по необъяснимым причинам.
– То есть дети превращаются полностью в иммунных? – уточнил Мазай.
– Нет, это не совсем верно, если быть занудой, и более точно использовать слова. Они не превращаются. Каждый же из нас изначально имеет человеческий нормальный вид, который остаётся у иммунного. Скорее, элементы жёлтого, то есть жизненные цепи, характерные для заражённых, окончательно изгоняются из организма. Как какая-то болезнь. Происходит что-то вроде очистки. Ясно? Такая штука творится с тремя из Вас.
Мазай замолчал, осмысливая услышанное, и поглядывая на детей. Те, затаив дыхание, слушали Фельша, силясь понять его сравнение. По бледному и сосредоточенному лицу Андрея Мазай понял, что подросток прекрасно осознавал то, что говорит знахарь и теперь в нём разгорается паника. Надо было решать проблему сейчас.
– И кто из нас – полностью иммунный, а из кого эта гадость постепенно исчезает? И как это возможно? Мы станем обычными иммунными? Не превратимся же в мутантов?
– Дело в том. – торжественно начал знахарь, – что среди Вас есть поистине редчайший экземпляр. Иммунный Вы, Мазай. Однако, вполне обычный. И на моём уровне развития я даже не могу пока увидеть Ваш Дар. Он ещё не проснулся. А вот дар другого иммунного я увидел сразу, как только он появился в этой комнате. Такое сложно не заметить. Этот дар даже в слабом виде для нас – знахарей «фонит» так, словно повреждённый реактор атомной электростанции. Невозможно не почувствовать.