Дорога во тьму
Шрифт:
Приняв решение, далее не стала приближаться к жертвам Тирона, замерев в тени. Девушка все же услышала меня, потому что испуганно дернулась, затравленно обернулась. Луна высветила блеск ее глаз, полных мучительной паники и внутренней боли. На секунду у меня перехватило дыхание, словно приняла на себя ее страдания, и вызваны они были отнюдь не нашим нападением. Во взгляде незнакомки, различимом лишь мельком, увидела человечности больше, чем в большинстве знакомых людей вместе взятых. И точно знала - это не ошибка и не плод воображения. Я охочусь не на монстров, с чудовищем я живу. Эта же беглянка, опрометью бросившаяся в противоположную от меня сторону, спасаясь, не заслуживает ни смерти, ни тех испытаний, которые, возможно, выпали на ее долю.
Постепенно решимость и твердость духа начинали спадать. Незнакомка давно исчезла, даже обитатели квартир начинали затихать, отходя наконец ко сну. Вновь почувствовала безмерную усталость, придавившую к земле, а предстояло еще разобраться с трупом. Машинально, выдернула кунай, привычным движением выхватила из кармана брюк мертвого вампира бумажник, приметив на асфальте брошенную сумочку девушки, прихватила и ее. Сунула в карман и кулон в виде сердца на тоненькой цепочке, случайно замеченный возле трупа. Очень кстати. У брата не должно возникнуть ни малейших сомнений, что я в точности выполнила его приказ. Вскоре в ближайшем мусорном баке разгорелся огонь, уничтожающий тело и распространяющий вокруг смрадный дым.
Дома, не глядя на довольного пирующего Тирона, молча отдала добычу, которую он тут же принялся деловито изучать. В дамской сумочке, кроме нескольких долларов, не нашел для себя ничего интересного, презрительно отшвырнув в сторону. Раньше никогда не брала себе вещей убитых вампирш, но в этот раз подняла ридикюль. Среди традиционных женских мелочей – зеркальца, расчески, флакончика духов и губной помады, первым делом на глаза попался накрахмаленный батистовый платочек с красиво вышитыми инициалами - М.Н.С.. Разглядывая витиеватые буквы, поймала себя на том, что улыбаюсь. Кем бы ни была обладательница платка,надеюсь, она больше не попадет в руки охотнику.
– Да ты посмотри только! – громогласный возглас подпившего брата заставил вздрогнуть. Он протягивал карточку, типа визитки, вынутую из бумажника упыря, бордовый картон с золотой надписью.
– Это же удачнейшая ночь в моей жизни! – он расхохотался, по-настоящему счастливый. – Да будет тебе известно, что случайным стечением обстоятельств, я кажется, уничтожил того самого пресловутого «Сердцееда», наводившего ужас на власти и прессу. Тот слизняк из участка как раз и рассказывал о визитных карточках серийного маньяка, находимых в груди мертвых девиц вместо сердец. «По воле Бога!», - вот уж не иначе.
Что же, не могла не признать: последнее – действительно долгожданное правосудие и большая удача, как для Тирона, так и для меня. Ужасно было бы, если охотник покарал несчастную вампиршу, а я отпустила жестокого убийцу. Впрочем, я достаточно доверяла своим ощущениям, чтобы не сомневаться в правильности выбора. Девушка, скорее, оказалась бы жертвой злодея, чем его сообщницей.
Глава 07.
Потребовалось выждать еще некоторое время и вновь пройти через пойманных и допрошенных вампиров, пока стало, наконец, известно, что Изначальный прибыл в город. «Добыча заглотила наживку», как самоуверенно прокомментировал брат. Больше он не отвлекался от цели, пребывая в едва сдерживаемом нетерпении от предвкушения. Днями напролет сосредоточенно шлифовал,начищал и полировал оружие, подгонял амуницию, прикидывая и продумывая каждый шаг, каждую вероятность и возможные повороты предстоящей охоты. Да еще проговаривал все это вслух, заставляя отыскивать слабые стороны в рассуждениях и традиционно злился, что я редко находила, что сказать. Прервался однажды, когда мы снова отправились в дорогие магазины готового платья принаряжаться для очередной маскировки.
Несмотря ни на что, я по-настоящему залюбовалась им. Если бы не ледяные глаза профессионального убийцы, не сказала бы, что этот джентльмен в сверкающих штиблетах – ночной охотник, скорее, танцор или киноактер. А двигался он так легко и непринужденно, словно это его привычный, естественный стиль. Оторопело разглядывая ухмыляющегося Тирона, не могла не отметить - в строгом темно-синем костюме, идеально сидящем на изящной подтянутой фигуре, выглядел он великолепно. Оставалось только удивляться, как умудрился при этом спрятать на себе необходимое оружие. Арбалет, конечно, пришлось оставить дома.
Для себя выбрала красивое вечернее платье нежно-персикового цвета на тоненьких бретельках, элегантное пальто в тон, туфельки на каблучках с остромодной перепонкой и шелковые чулки. Впервые после Кливленда я уложила волосы и сделала маникюр в салоне красоты. К счастью, опаленные ресницы полностью отрасли. Похвалы в свой адрес, разумеется, не ждала, но все же получила оценивающий взгляд из приподнятой брови и положительный кивок. Всем этим шиком мы обязаны почившему «Сердцееду», в бумажнике которого, помимо зловещих визиток, была обнаружена пачка купюр большого достоинства.
Важный швейцар в мундире с блестящими пуговицами, похожий на генерала, торжественно и с достоинством распахнул перед нами дверь, и вслед за братом я вошла в лучший, по его словам, ресторан города – любимое место отдыха толстосумов и знаменитостей. Впервые в жизни Тирон помог мне снять верхнюю одежду. Оказывается, вполне знаком с этикетом, просто не считает нужным пользоваться им в повседневной обстановке, особенно по отношению ко мне. Вслед за вежливым метрдотелем по широкой ковровой дорожке, заглушающей звуки шагов, поднялись по мраморным ступеням в просторный зал, и я замерла от восторга, позабыв даже о цели, с которой сюда прибыли.
Увиденное не имело ничего общего с теми маленькими уютными ресторанчиками или богемными кафе, где я нередко бывала с Моник. Все было торжественно, помпезно и вычурно. Свет многочисленных светильников отражался в огромных зеркалах в тяжелых бронзовых рамах и сверкающей позолоте. Музыканты негромко играли легкую музыку. Среди столов, накрытых под белыми скатертями бордовым бархатом, по натертому паркету почти незаметно перемещались вышколенные официанты. В
центре помещения под массивной хрустальной люстрой бил настоящий фонтан. Из верхней чаши вода каскадом стекала в нижнюю, где, вальяжно шевеля плавниками, неторопливо плавали пучеглазые золотые рыбки с пышными хвостами. Раскидистые пальмы в кадках завершали впечатление роскоши.
По просьбе брата нам был зарезервирован столик на втором ярусе, большим балконом огибавшем все помещение. Он состоял из нескольких частично изолированных кабинетов, разделенных тяжелыми портьерами из того же бордового бархата, словно ложи в театре. Удобно устроившись на мягком стуле, я с любопытством поглядывала по сторонам. С этого места отлично была видна и парадная лестница, и почти весь нижний зал, постепенно наполняемый разряженной публикой, и барная стойка. Похоже, никакой сухой закон здесь не действовал. Ловкий бармен без всякого опасения с двух рук наливал шампанское в бокалы, выстроенные пирамидой.