Дорога во тьму
Шрифт:
– Момент неподходящий, да, к тому же, Эванджелина пользуется поддержкой бельгийского сообщества, боюсь, агрессивного вмешательства нам так просто могут не простить, нужно как-то договариваться, время поджимает, а она даже позволила себе проигнорировать наше официальное приглашение и не приехать на маскарад. Похоже, и для меня сегодня наш праздник подошел к концу. Мне еще нужно переодеться и взять необходимое в дорогу. И вновь в опостылевший мне за последнее время Брюссель, - вздохнула она.
– Честно говоря, я уже потеряла всякую надежду.
Сочувствуя проблемам Женевьев, я внутренне ликовал. Передо мной надежда, наоборот, забрезжила. Эта Эванджелина из Бельгии – кажется, я понял, о ком идет речь, об этой женщине ходили определенные слухи. И я даже осознал, почему у Женевьев возникли с ней трудности. Лет тридцати пяти - сорока человеческих и около четырехсот вампирских, рассказывали, что её трудно назвать красавицей. Крупная и грубоватая, из семьи бюргеров, лицо обезображено оспинами. С ее мужем произошла какая-то темная история, после чего она вместо него возглавила сообщество в своей стране. Рядом с собой предпочитает держать подобных себе – не слишком молодых и некрасивых. Руководит железной рукой и пользуется большим авторитетом, тем не менее, у них постоянно происходят серьезные межвидовые столкновения и конфликты, то и дело грозящие перерасти в массовую резню.
Конечно же, окруженная бесчисленными поклонниками, красавица Женевьев уже одним этим вызывала у подобной мадам антипатию. Думаю, для мужчины все было бы гораздо проще, странно, что они сами этого не видят, неужели им больше некого послать? Кажется, мне пора вмешаться, несмотря на то, что я многого еще не знал.
Довольно рискованно, конечно, встревать в разговор старых вампиров, к тому же, его содержимое явно не предназначалось для моих ушей. Так ведь и без головы вполне остаться можно. Но нужно же было хоть с чего-то начинать, не ждать же целый год до следующего маскарада, не мог я уехать с пустыми руками, не по мне это. Да и кто знает, подвернется ли еще такой удобный случай. Французы часто говорят: «Кто не рискует, не пьет шампанское».
Дело было не только в просьбе Катри, хотя если глава оборотней будет мне обязан, то и о янтарном артефакте узнать возможность скорее появится. Оказав услугу главам парижских вампиров, я и собственную репутацию упрочу, и налажу полезные связи и знакомства, и, возможно, открою новые для себя перспективы. Ведь для того, чтобы поддельные документы изготавливать, необязательно было обращаться в вампира. И, конечно же, мое неуемное любопытство никак не давало мне пройти мимо такой возможности.
Уже вполне сознательно не скрывая своего присутствия, я бодрыми шагами спустился по лестнице. Это действительно оказался подвал, причем довольно запущенный: грубые кирпичи, заросшие многолетними слоями пыли, освещались лишь тусклым фонарем под потолком. Странное место они выбрали для переговоров, видно, полагали, что никто сюда не сунется с блистательно бала. Оба члена Совета замолчали, настороженно глядя в мою сторону.
– Маскарад проходит наверху, юноша, - строго обратился ко мне хозяин.
– Вы, кажется, ошиблись дверью.
Мне было вполне конкретно и пока довольно вежливо указано, что я здесь лишний. Но смутить меня было не так-то просто, хотя все может обернуться и очень нехорошо для меня.
– Мадемуазель, месье, - обратился я к ним с полупоклоном, - приношу вам свои глубочайшие извинения за столь бесцеремонное вторжение, я разыскивал своего приятеля и случайно стал свидетелем вашего разговора. И хотя, конечно же, я лишь в самых общих чертах понял, о чем идет речь, тем не менее, мне кажется, что я именно тот, кто мог бы помочь вам решить эту проблему, – наверное, натиск и самоуверенный вид были сейчас моими единственными козырями.
– Ты его знаешь? – обратился Лазар к своей собеседнице, и виду не подав, что удивлен моей наглостью.
Та в ответ звонко, однако, немного раздраженно рассмеялась:
– Ну, если уж он слышал наш разговор, очевидно, что это вампир, полагаю из новичков, потому что до сегодняшнего дня не имела чести встречаться. Кажется, это один из моих настойчивых поклонников, всеми силами пытающийся обратить на себя внимание.
– И что, месье гранд, - обратилась она уже ко мне, - Вы действительно настолько самоуверенны, что полагаете, что сможете разрулить серьезную дипломатическую ситуацию, в которой даже я ничего не могу сделать? – она постукивала носком туфельки по каменным плитам, давая понять, что в моих же интересах иметь хоть что-то еще, кроме наивного желания обратить на себя ее высочайшее внимание.
Ввязавшись в это дело, я уже четко понимал, что обратного пути у меня нет, только вперед. Конечно же, я не собирался открывать истинных причин своего интереса, поэтому действительно придется сыграть роль её страстного обожателя, готового на все, чтобы покорить своего кумира. Не самая плохая моя роль, а бдительность усыпить может вполне.
– Думаю, если бы имел честь быть представленным Вам ранее, Вы бы уже не сомневались в моих возможностях и талантах, - напропалую блефовал я, не стыдясь расхваливать себя.
– Я сражен Вами в самое сердце, и готов в Вашу честь совершать любые подвиги. Поручите это дело мне, и я уверен, что смогу заслужить Вашу благосклонность.
– Вот как?
– она насмешливо склонила голову.
– А Вы сейчас отдаете себе отчет, с кем именно разговариваете?
Кажется, настала минута откровений.
– Да, мадемуазель, полагаю, что имею честь общаться с уважаемыми членами Совета.
– А Вам не кажется, месье, что это несправедливо, ведь относительно Вас мы находимся в полном неведении, – похоже, не
зря прелестная Женевьев считалась в Совете парламентером и дипломатом, а также послом и представителем Парижского Совета. Жан-Баттист спокойно отмалчивался, предоставив ей разбираться с назойливым воздыхателем.
Ступив на этот скользкий путь, тем не менее, я постепенно начинал обретать почву под ногами. Ведь сейчас это было как раз именно то, чего я добивался.
– Разрешите представиться, Джорджес Блэр Ансело, юрист, к вашим услугам, - вновь слегка поклонился я, одновременно снимая маску и даря вампирше свою коронную обворожительную улыбку, - для друзей просто Джори.
– Так что?
– обратилась Женевьев к Лазару, - дадим господину юристу проявить, как он утверждает, свои невероятные таланты? – видно, все же без последнего слова главы Совета не обойтись.