Дорога войны
Шрифт:
Сергей уже и забыл давно, как был начальником, но вот его бывший подчиненный любит при каждом удобном и неудобном случае напомнить, кто из них «босс и эксплуататор», а кто «угнетенный пролетарий»…
– Слышь, Александрос, – сказал Сергий, – а ты сам-то как – по тому времени ностальгируешь?
– Безусловно, – кивнул наперсник детских забав. – Даже беспредельные девяностые у меня вызывают сладенькую тоску. Ничего удивительного – в школу я пошел в СССР, в мединститут поступил в РФ – вот я когда жил. Младенчество не в счет…
– О, Ардвичура-Анахита! – вздохнул Гефестай. – Быстро же я тогда допер, что с нами приключилось! Классу к девятому,
– Можно подумать, – хмыкнул Эдик, – ты светом лучился!
– Молчи, морда, – добродушно сказал кушан.
– Сам морда!
– Не ругайтесь, – сделал замечание Искандер. – Эдуард, ты же культурный человек…
– И интеллигентный!
– И интеллигентный. А выражаешься, как варвар.
– Да это Гефестай все! Оч-чень грубая и неотесанная личность.
– А по сопатке? – агрессивно осведомился кушан.
– Видишь? – горько вопросил Эдикус. – Вечно красней за него в цивилизованном обществе!
– Если кто-то ведет себя невоспитанно, – менторским тоном проговорил Искандер, – то это еще не означает, что нужно отказываться от нормативной лексики и принятых норм поведения.
– О-о! Какой же ты зануда!
Сергий улыбнулся, снова погружаясь в омут памяти. Все началось в 2006-м, в День конституции Таджикской Республики…
Искандер дозвонился к нему в Москву и попросил помочь – Рахмон Наккаш, тамошний «наркохан» и депутат меджлиса, совсем уж достал дядю Терентия, самого близкого человека для сына Ярная из Пурашупуры и сына славного Тиндара Селевкийского. Сергей мигом собрался и, с Эдиком на пару, вылетел в Душанбе. Оттуда они добрались до кишлака Юр-Тепе, где их ждали Искандер и Гефестай. Дядю Терентия к тому времени наккашевцы уже словили – и держали в каталажке-зиндане. Лобанов взялся отвлечь охрану, пока друзья будут освобождать дядьку. Был праздник-той, был пир, были «культурно-массовые мероприятия» – песни и пляски, бои по правилам и без. Он тогда выступил против местного чемпиона-пахлавона Холмирзо, зятя самого Наккаша. И все шло хорошо до самого последнего момента. Сергей как думал? Пока он будет месить пахлавона, друзья подкатят на «уазике», вытащат дядьку Терентия, прихватят его самого и выжмут из мотора все лошадиные силы, чтобы уйти к Памирскому шоссе. А там ищи-свищи их! Скрылись бы, растворились в местном населении. Они бы с Эдиком вернулись в столицу бывшей родины, и Гефестая с Искандером прихватили бы с собой, и про дядьку бы не забыли…
Не вышло – защищаясь, он убил Холмирзо. И весь немудреный план полетел к черту… А жизнь так вывернулась, такой крутой вираж заложила, что крышу сносило поминутно!
Ибо довелось ему перешагнуть порог Врат. И оказаться в сто семнадцатом году нашей эры. В древней Парфии. Чокнуться можно!
…Они стояли на стенах Антиохии-Маргианы, защищая город от римлян, идущих на приступ. Угодили в плен, стали рабами-гладиаторами, один раз даже в Колизее выступили. Славный был бой, только тигра того до сей поры жаль. Хотя. Не убей он тогда усатого-полосатого, стал бы тигриным кормом, вкусным и питательным…
В тот «знаменательный день» сам префект претории [11] вручил Сергею меч-рудис, освобождая от боев на арене. На другой день префект не поленился явиться в школу гладиаторов и предложил Лобанову поступить на службу в преторию, в когорту для особых поручений. Сергей тогда согласился, но с условием – друзья станут в строй вместе с ним. Префекта наглость рудиария до того восхитила, что он согласился. Так Сергей Корнеевич Лобанов стал Сергием Корнелием Роксоланом. И началось.
11
Префект претории – начальник императорской гвардии, одна из высших должностей, доступных для сословия всадников.
Заговор четырех консуляров [12] стал первой пробой на прочность. Ничего, выдюжили. И со вторым заданием справились – вчера только из Египта вернулись, «злого волшебника» Зухоса ликвидировав, врага народа римского, а завтра им приказано явиться в дом префекта. Видать по всему, готовится новая миссия из разряда невыполнимых…
Тут ровное течение мыслей Сергеевых пресеклось – с громким гоготом в таверну ввалились батавы. В кожаных штанах и куртках, волосатые, бородатые, с длинными мечами. Целая тысяча этих свирепых вонючих мужиков из Германии стояла лагерем на Целии – как противовес претории. Копьеносцы-гастилиарии из племени батавов составляли императорский эскорт, а любая встреча с преторианцами заканчивалась дракой.
12
Консуляр – почетное звание для бывшего консула.
К Ларсинии занесло шестерых. Пятеро батавов были помоложе, один постарше, но зато какой – двухметровый! Краснощекий богатырь с мышцами, борода веником – вылитый Бармалей.
– Гвардейцы кардинала! – быстро проговорил Эдик и допил вино.
Искандер брезгливо поморщился – от батавов ощутимо несло, – а Гефестай довольно крякнул.
– Самое время, – сказал он, неспешно затягивая перевязь. – Напились, наелись… Разборка на десерт.
Бармалей заорал:
– Очистить помещение!
Молодой батав весело загоготал и поддержал старшего товарища:
– Кыш отсюда, петухи! [13] Остальные умело прокукарекали.
Четверка преторианцев сделала вид, что это не к ней относится.
– Я сказал… – затянул Бармалей, багровея.
– Чем это вдруг завоняло? – перебил его Чанба. – Из латрины, что ли, подтекло?
– Не-е… – ухмыльнулся Ярнаев сын. – Это германское дерьмо само к нам пришло! Во-он в тех бурдюках, видишь?
– А-а! – «догадался» Эдик. – Вижу, вижу! Такие, на ножках, да?
– Во-во! Батавы называются.
13
«Петухами» германцы презрительно звали римлян за их привычку украшать шлемы перьями (обычай, заимствованный у галлов).
– А заросли-то… Мама дорогая! Это ж сколько в тех бородищах блох…
– Блох! – фыркнул Гефестай. – Да там уже тараканы завелись! Или мыши.
– А в тебе заведутся черви! – прорычал рыжебородый Бармалей и вытащил меч. – Скоро!
– Не понял, – озадачился абхаз, вставая и сладко потягиваясь, – им чего надо-то?
– Видишь, железяку показывает? – растолковал ему кушан, вытаскивая из ножен длинный сарматский меч-карту с перекрестьем в виде полумесяца. – Это он намекает так, чтоб мы ему бороду сбрили! Закусали человека насекомые, заели совсем…