Дорогами Эфира
Шрифт:
Я не призывала Огонь. Он ведь уже был в пространстве, наполнял комнату, пусть разреженно, но мелкие, очень мелкие, почти неощутимые частицы здесь все же были – та стихия, которую используют арэйны. И эти частицы, они ведь были повсюду. Обволакивали Мисту. И они дали мне ответ. Внезапный, как вспышка молнии. На какой-то момент я почувствовала ее. Ощутила ее боль, все ее эмоции. Все. Абсолютно. До самой потаенной, до единой.
Вот на что способны Изначальные. Каждый из нас – стихия. Наша стихия повсюду, наполняет миры. И эта стихия подвластна нам. Как и арэйны нашей стихии, неразрывно с этой стихией связанные. Нам подвластны сами арэйны.
Потрясение было столь велико, что ошеломило меня, оглушило. Какое-то время я пыталась прийти в себя. А когда очнулась, Миста уже плакала вовсю. Сдерживаться не пыталась, только лицо прятала за прижатыми к нему ладонями. С места сдвинуться она не могла. Ей очень хотелось уйти, сбежать. Ей хотелось остаться и поделиться со мной.
А я… я теперь знала, что у нее были крылья. И знала, почему их не стало. Знала, что из-за потери крыльев она не хотела дальше жить. Знала, что поэтому она не хотела показываться родным на глаза, чтобы ее не видели калекой. А именно калекой она себя ощущала. Беспомощной, истерзанной калекой. А еще я знала, что она мечтает о мести. Я не знала одного: как теперь быть и как ей помочь. Хотя нет, на первую часть вопроса я все же отыскала ответ.
Соскользнув со своего места, присела на подлокотник кресла, на котором сидела Миста, и прижала ее себе. Арэйна окончательно разрыдалась.
Она плакала и плакала. Давясь слезками, шептала:
– У меня были крылья… Я могла летать… Я так любила летать. Любила жизнь. Любила наш мир. А потом он забрал меня. Огненный эвис… подчинил, сломал, заставил служить ему… А он… он… он не отпускал меня, обновлял привязку снова и снова. Мучил. Говорил, что я буду принадлежать ему и только ему. Я не хотела, Инира. Он хотел… хотел взять меня силой, а потом остановился. Сказал, что я сама буду умолять его взять меня… Сказал, что именно это ему нужно, и он этого добьется… чтобы я стояла на коленях и умоляла…
Миста содрогалась всем телом, я крепко прижимала ее к себе. Ей нужно выговориться. Нужно…
– Я сказала, что этого не будет никогда… И тогда он заставил меня опуститься на колени, используя приказ… А потом… потом пригрозил, что отрежет мне крылья. Отрежет, если я не буду умолять взять меня, завладеть моим телом… А я… – она прошептала едва слышно. – Не умоляла…
Я уже знала, что было дальше. Эвис не может отрезать крылья, зато это может сделать другой арэйн, используя заклинания. Запрещенные заклинания. И этот эвис призвал арэйна, заставляя его отрезать Мисте крылья.
– Я не сдалась… не умоляла… не умоляла… – повторяла она сквозь рыдания.
Мое сердце тоже разрывалось от боли. Но все, что я могла сейчас – это прижимать ее к себе, дарить тепло и поддержку. А еще – молча обещать, что теперь все будет хорошо. Я не говорила этого вслух, потому что… такое невозможно сказать арэйну, лишенному крыльев. Но сама уже знала. Все обязательно будет хорошо. Я об этом позабочусь.
– Я убила его. Сама… В тот момент… в мир вернулась магия. Слишком мало магии, но подчинение действовать перестало. Я убила его. Когтями. Клыками. Убила… Я отомстила.
И теперь хотела отомстить всем эвисам. Нет, так не годится.
– Да, ты отомстила. Отомстила ему, – сказала я тихо, погладив волосы арэйны.
Постепенно она все же успокоилась. Несмотря на всю свою боль, успокоилась. Просто потому, что слезы иногда тоже заканчиваются. Отстранившись, Миста подняла на меня заплаканные глаза.
– Мне нужно к арэйнам Крови.
– Тебе – нет, – ответила я. – Но мы разберемся. И узнаем, как они увеличивают силу.
Если они вообще это действительно умеют. Впрочем, это озвучивать я не стала. Как и того, что способ арэйнов Крови вряд ли подойдет Мисте. То, что делают арэйны Крови, вообще, кроме них, больше никому не подойдет. Потому что они живут по каким-то совершенно другим магическим правилам, нарушая привычные нам.
– Я поделюсь с тобой, если узнаю способ вернуть тебе крылья.
– Правда?
Казалось, она не верит мне. Но чем дольше Миста всматривалась в мои глаза, тем меньше ей хотелось спорить, тем больше она доверялась. И верила.
– Инира… а что с твоими глазами?
– А что с ними?
– Но… они же были синими?
– Были, – я пожала плечами. – Теперь Огонь полностью возобладал.
– А это возможно? – затаив дыхание, спросила арэйна.
– Сама бы не поверила, если бы не посмотрела в зеркало.
– Значит… ты можешь управлять силой? Ты… ты можешь?
И я вдруг отчетливо осознала: могу. На самом деле могу! Я ведь Изначальная Огня. Мне подвластны арэйны Огня. Я прочитала мысли и чувства Мисты. Разве не смогу вернуть ей крылья?! Отрастить новые. Смогу. Должна. И... еще кое-что тоже должна. Но это потом.
– Я научусь.
– Как? – глаза ее стали еще шире, хотя куда уж больше!
– Мне нужно время. Немного времени. Подумать, разобраться, понять. И с арэйнами Крови тоже разберемся. А сейчас уже поздно.
– Пойду спать… – сказала Миста, выбираясь из кресла.
Уже у двери обернулась и тихо прошептала:
– Спасибо.
Миста ушла, а я все так же сидела на подлокотнике кресла, смотрела прямо перед собой и пыталась осознать, что только что произошло. Почувствовать арэйну – это было нечто невероятное, необъяснимое. Хотя объяснение как раз таки есть – я Изначальная. И этим все сказано. Но как осознать? Как принять?
Выходит, я могу почувствовать не только Мисту? Любого другого огненного арэйна тоже могу. Нет ничего невозможного. Почувствовать, прочитать душу, познать самые потаенные ее уголки. Вмешаться в жизнь, перекроить чужую судьбу. Одного, двух арэйнов и даже всех арэйнов Огня!
Боги, какая ответственность… Боги? Никто и никогда не видел богов, которым поклоняются люди. А я теперь Изначальная.
Нужно просто осознать… каким-то образом, не знаю пока, каким.
Если я верну Мисте крылья, то Англир все поймет. А готов ли он к подобной ноше? Я не готова, но я хотя бы помню, каково быть человеком. Для Англира же не существует преград. Сейчас – только моральных. А потом не станет никаких, потому что если он осознает то, что осознала сейчас я, он обретет почти все наше могущество. Без понимания, как им распоряжаться. Я-то не знаю! А у него же нет никакого жизненного опыта, вообще никакого.