Дорогами судьбы
Шрифт:
– Благодарю вас, магистр, надеюсь, вы понимаете, что мой визит следует держать в тайне?
Тяжелый кошель опустился в ладонь мага вместо спрятанного королем амулета.
– Конечно, Ваше Величество. Кому есть дело до скромного отшельника и его гостей?
Король, кивнув на прощание, вышел из башни, и отдал распоряжение паре гвардейцев, ожидающих его у подножия:
– Оставить у башни пост и следить за всеми визитерами, мага охранять!
Через несколько часов к одиноко стоявшей на окраине большого села башне прибыл отец леди Геллы, герцог Мондилье, но вскоре он вышел из башни грустный и
Увы, как ни пытались путешественники умилостивить судьбу, получалось у них не важно. Через пяток миль указатель привел их к небольшой деревушке всего-то пять домов, три из которых были трактирами. Морок еще держался, и потому они постучали в средний – не самый большой, но и не самый грязный. Подумав, принц кивком перепоручил переговоры Амирану, а сам начал оглядывать окрестности.
Смотреть было не на что – деревушка выглядела странно заброшенной для бойкого места с целебным озером, на это же обратил внимание и старый гвардеец:
– А что это у вас тут так пусто? Удивленно вопрошал старый вояка в облике плутоватого приказчика. Мой – то хозяин думал, тута лечебница есть, дамы гуляють, вдруг прикупят чего.
– Да у нас тута всегда так, отвечал ему трактирщик – низенький невзрачный мужичок в добротном кожаном жилете, похоже, с чужого плеча и драном фартуке из небеленого льна. – Озеро то целебное, да далеко, тропа по болоту идет, вот и неохотно людишки едут, а домов лечебных мы тут и вовсе не видали, только девки веселые шастают, работы ищут. Обедать будете?
Спросил трактирщик, поглядывая на седовласого «купца» которого почел старшим.
– Обедать вроде как рановато, решил принц, а вот морсу холодного али кваса выпьем, да хлеба с сыром с собой прихватим.
Пока служанка подносила путешественникам заказанное «купцы» осматривали двор и окрестный лес.
– Ты уверен, что хочешь поехать, Кэл?
– Уверен, слишком много совпадений. Сначала подкова, потом я подавился пирогом и едва не снес указатель поворота, а ты запутался в ремнях, и мы свернули с тракта именно сюда. Нас ведут, Тир, и я предпочитаю увидеть того, кто это делает.
– Ваше Высочество, – помялся старый гвардеец, – может, вернемся? Не нравиться мне эта деревушка, больно народу мало, и детей совсем нет.
– Пустяки, Амиран, страда сейчас, все в поле.
Наставник подчинился, ворча себе под нос:
– Не к добру это, не к добру, какие поля в лесу да с болотиной?
Напившись ядреного квасу и прихватив корзинку с хлебом и сыром «купцы» с приказчиком отправились по тропе. Сразу за деревней шел небольшой пролесок из высоких кустов и низких деревьев, а за ними вставал лес. Зеленые мхи и серые лишайники покрывали большую часть неохватных стволов. Солнце совсем не заглядывало в нижние этажи леса. Его свет, пройдя сквозь густые кроны, мягким зеленым отблеском ложился на едва заметную тропку, вьющуюся вокруг коряг, редких промоин уже затянутых подлеском и невесть откуда взявшихся огромных камней. Постепенно звуки становились тише. Лес словно увлекал путников в зеленый лабиринт, и тропа, виляя из стороны в сторону, вела все дальше. Неожиданно потянуло сыростью, мох стал пышнее и мягче, а отпечатки копыт быстро заполнила вода.
– Стоп!
Скомандовал принц.
– Спешиваемся, Амиран остается здесь с лошадьми.
– Но Ваше Высочество!
– Разве ты не слышишь?
Принц глянул на наставника удивленными глазами под судорожные вздохи гвардейца и герцога – морок развеялся. Не глядя, бросив поводья, принц шагнул по тропе дальше, герцог, сдернув с седла тяжелый палаш, помчался следом.
Калабриан шел, словно на крыльях, не замечая ям, чувствуя надежные кочки, игнорируя зудящий вокруг головы гнус. А герцог, чертыхаясь, бежал сзади и никак не мог его догнать, собирая по пути все, что упустил принц – липкую паутину в лицо, гнилое бревно под ногами, острый сучок, пролетевший в сантиметре от глаза.
Когда Тирос все же догнал принца, перед ним открылось озеро. Светлое пространство колышущейся воды обрамляли пологие берега, поросшие густыми мхами. Принц спокойно стоял у кромки воды и кажется, с кем-то разговаривал. На герцога было жалко смотреть – исцарапанный в рваной одежде он выбежал на берег озера и, поскользнувшись на влажной глине, съехал вниз, окончательно испортив одежду и ушибив копчик.
– Тирос, что с тобой?
Калабриан чистенький и опрятный смотрел на герцога с удивлением.
– Ничего, – злобно буркнул тот, с отвращением глядя на роскошные пряди своих каштановых волос, перемазанные в глине.
– Извини, что не предупредил, богиня хотела поговорить только со мной, поэтому и задержала тебя, давай я позову Амирана, у него есть сухая одежда, а ты пока искупайся, богиня сказала, что до заката озеро останется здесь.
Тиросу ничего больше не оставалось, как согласиться. Срывая с себя измазанный камзол, он еще злобно шипел, но опустившись в воду, вдруг почувствовал облегчение и странный покой. Вспомнились широкие руки няни, бережно взбивавшие пену в деревянной лохани, и толстая льняная простыня, в которую она кутала его после купания, и чашка медового сбитня, которую женщина с ворчанием вручала ему каждый раз, когда усаживала подопечного сушиться у камина.
Пока Тирос плескался, Амиран успел наломать сушняка и развести на берегу костер. Теперь пожилой воин полоскал в воде одежду герцога, а принц аккуратными кусками нарезал хлеб и сыр. Закончив делать бутерброды, Кэл поставил на уголья флягу с медовой сытой и даже расседлал лошадей.
Когда герцог все же вышел на берег ранки на его лице и руках уже затянулись, а каштановые локоны блестели так, словно были вымыты и уложены лучшим столичным цирюльником. Перекусив, Амиран вопросительно взглянул на принца, но тот отрицательно покачал головой:
– Нужно уходить. На закате озеро исчезнет. Вот почему тут нет лечебницы, озеро появляется здесь ненадолго и только по неотступной молитве богине.
– Что ж тогда в путь. Богиня дала подсказку?
Калабриан кивнул и показал небольшой медальон похожий на монетку:
– Думаю, теперь будет легче отыскать леди Геллу, богиня сказала, что монетка будет светиться при приближении к девушке.
– Но направление она указывать не будет? Монетка ведь круглая?
– Это лучше, чем ничего, в путь!