Дорогая Лав, я тебя ненавижу
Шрифт:
Офицер полиции отводит директора Эмери в сторону – да, мама Ксавье директор школы. Это может пригодиться ему сейчас. А хотите вишенку на торте? Отец Ксавьера тоже работает в школе Истон – он наш учитель физкультуры. Тот, кого нам нравится ненавидеть.
Я понимаю, Сильвер-Спрингс – маленький городок и все такое, но они могли бы, по крайней мере, попытаться найти работу в других областях.
Коп говорит директору Эмери что-то, чего мы не слышим, на что она отвечает кивком в стиле «делай, что должен». Это сигнал Вселенной обрушить весь Тихий океан нам на
Дождь снова усиливается, и я не могу перестать пялиться, как Тупого и еще Тупее тащат к полицейской машине у входа.
Помните, я говорила, что Ксавье Эмери до боли красив? То, как он выглядит сейчас… Именно это я имела в виду. Даже промокший, собирающийся усадить свою задницу на заднее сиденье полицейской машины, с рубашкой, прилипшей к его твердому, рельефному телу, и светло-каштановыми волосами, с которых на лоб стекала вода, он – влажная мечта каждой девушки, простите за каламбур.
Конечно, этот парень был отморозком, когда исчез из моей жизни в возрасте восьми лет, но я способна оценить голубоглазого Адониса так же, как и любая другая девушка.
– В Сильвер-Спрингс не заскучаешь, да? – замечает Тео, когда Ксавьера и Финна запихивают на заднее сиденье и полицейская машина уезжает на полной скорости. – Блин, надеюсь, это значит, что завтра у нас выходной. Я еще даже не начал работу мисс Каллахан.
Воспоминания обрушиваются на меня.
В этом году я устроилась на работу в школьную библиотеку – которая, забавный факт, также является городской библиотекой Сильвер-Спрингс, – и вчера, перед тем как я пошла забирать свою сестру с урока пения, у меня была смена.
В итоге я написала какое-то глупое письмо своей учительнице английского, чтобы выплеснуть эмоции. А сегодня утром я не смогла найти сборник стихов в своей сумке.
Я же не оставила его там?
Я оставила книгу в библиотеке.
С письмом внутри.
Ради всего святого, Ви, насколько тупой ты можешь быть?
Одно дело – когда у тебя очень плохой день и ты срываешься на своей стервозной учительнице в гневном письме. Другое дело – быть настолько глупой, чтобы забыть письмо в библиотеке, где его кто угодно мог найти.
Я уже вижу это: школа звонит моей маме, чтобы сообщить ей об отстранении от занятий ее наименее любимой дочери за, цитирую, «обвинение учителя в плескании в адском пламени».
Голос отца звучит в голове, прежде чем паника накрывает меня.
Притормози, сделай вдох и найди светлую сторону.
Ну, не так уж и плохо, что я оставила письмо в старой пыльной книге, которую не открывали уже более десяти лет. Скорее всего, к тому времени, когда кто-нибудь его найдет, я уже уеду в колледж в интересном положении. И даже если его обнаружат – кто сказал, что письмо мое?
Черт, кажется, я упомянула свою музыкально одаренную сестру.
И свою потенциальную стипендию.
Ладно, может быть, они смогли бы связать его со мной, если
Там остается только одна мысль.
Одна миссия.
Один план.
Я должна заполучить письмо раньше, чем это сделает кто-то другой.
2
Ксавье
– Вы, два говнюка без мозгов, хоть представляете, что вы только что натворили? – Хэнк, отец Финна, рычит тем низким, тихим голосом, который в десять раз страшнее, чем когда он орет тебе в лицо.
Наверное, прямо сейчас мне следовало бы дрожать от страха, размышляя о своих «незрелых и безрассудных поступках», – слова Хэнка. Еще лучше, если бы я пытался придумать им оправдание, но все, о чем я могу думать, пока человек, которого я считаю своим вторым отцом, допрашивает меня, это…
Черт возьми, это одна здоровенная вена на лбу.
Вена на лбу Хэнка всегда была такой большой?
Он так взбешен, что, кажется, она вот-вот лопнет.
Почему мне хочется, чтобы она лопнула?
Вена, пожалуйста, лопни.
Часть меня надеялась, что шериф Дэниел отвез нас в полицейский участок только для галочки. В конце концов, я много лет наблюдал, как Финн устраивал подобные пранки и ему все сходило с рук. Даже предупреждений не было. Мои надежды развеялись в прах, когда они притащили наши провинившиеся задницы в комнату для допросов и сказали сесть. Потом шериф и отец Финна по очереди орали на нас на протяжении трех часов.
– Ксав? – надавливает Хэнк.
Я отрываюсь от своих мыслей.
– Мм?
– Ты ждешь, пока вырастет трава? Отвечай на чертов вопрос.
Дерьмо.
Заметка для себя: стоит попробовать слушать, когда люди говорят.
– Я…
Финн вмешивается:
– Нет, конечно, мы не думали, что они собираются эвакуировать школу, пап. Это была всего лишь одна маленькая бомба-вонючка.
Я смотрю в глаза своему лучшему другу.
Финн ухмыляется.
Спасибо за спасение, придурок.
– Ой, ты мне еще заплачь. Эта «одна маленькая бомба-вонючка», – Хэнк пальцами изображает кавычки в воздухе, – воняла так, что твой бедный учитель подумал, будто это какая-то утечка газа. Ты знал, что делал, Финли. Разве ты не понимаешь? Ты в полной заднице. И я не знаю, смогу ли вытащить тебя из нее на этот раз.
Хэнк делает глубокий вдох, чтобы удержать себя в руках.
– Как звучит трехнедельное отстранение, а? Что насчет выпускного года без баскетбола? И бала? Очень надеюсь, что ты туда не собирался, потому что теперь, черт возьми, ты ни за что на свете не пойдешь.