Дороги должны катиться
Шрифт:
– Жертвы есть, - вставил Гейнс.
– Срочно вызывайте полицию и скорую помощь.
– Слушаюсь, сэр!
– Дэвидсон повернулся, чтобы отдать распоряжение, но дежурный курсант уже принялся его выполнять.
– Надо ли останавливать действующую часть дороги, сэр?
– Не надо. Думаю, что жертв больше не будет. Продолжайте предупреждать людей об опасности. Если мы остановим движение остальных полос, то получим такую пробку, что сам черт ее не пробьет.
Принимая такое решение, Гейнс исходил из того, что остановить полосу легко, а вот разогнать ее снова можно только предварительно разгрузив. Роторы не такие мощные, чтобы сдвинуть с места ленту, переполненную людьми и грузами.
А тем временем пять с лишним миллионов людей, застрявших вдали от дома, задали бы серьезную задачу полиции. Гораздо проще и безопаснее было эвакуировать людей с двадцатой полосы по крыше, чтобы они могли добраться до дома с помощью оставшихся полос.
– Сообщите мэру и губернатору, что я принимаю чрезвычайные полномочия, распорядился Гейнс.
– Поставьте в известность начальника полиции, пусть выполняет ваши распоряжения. Прикажите коменданту вооружить всех имеющихся под рукой курсантов - чтобы в случае необходимости они были готовы, Выполняйте!
– Есть, сэр! Надо ли вызвать свободных от дежурства техников?
– Нет. Это не авария. Посмотрите на ваши данные - целый сектор остановился одновременно. Не иначе как кто-то вручную отключил роторы. Впрочем, нет, техников соберите тоже, но не вооружайте и в "преисподню" посылать не надо. Весь наличный состав курсантов-старшекурсников направьте в десятый подсектор Стоктона в мое распоряжение. Вооружите их пистолетами и усыпляющими гранатами.
– Слушаюсь, сэр!
К плену Дэвидсона склонился клерк и что-то прошептал ему на ухо.
– Сэр, - сказал Дэвидсон, - с вами хочет переговорить губернатор.
– У меня нет времени. У вас, кстати, тоже. Кто ваш заместитель? Вы за ним посылали?
– Хаббард. Он уже здесь.
– Вот пусть он и разбирается с губернатором, мэром, газетчиками, с кем угодно, хоть с Белым Домом. А вы занимайтесь, дежурством. Все, я отключаюсь. Выйду на связь, когда разыщу патрульную машину.
Экран не успел погаснуть, когда Гейнс был уже на улице.
Блекинсоп, не решаясь заговорить, поспешил за ним на северную двадцатимильную полосу. Там Гейнс остановился у ветролома, повернулся и начал присматриваться к стене, мимо которой они двигались. Заметив какой-то неведомый его спутнику знак, он словно фигуристка, исполняющая на льду пробежку, метнулся обратно на неподвижный тротуар. Все произошло так быстро, что Блекинсоп отстал от него на несколько сот футов и уже подумал, что не догонит, когда Гейнс нырнул в какую-то дверь и побежал по лестнице вниз. Они оказались в "преисподней". Впереди открывался неширокий проход между работающими машинами. Грохот со страшной силой надавил на барабанные перепонки и отозвался в каждой клеточке тела. Блекинсоп, ошалев от шума, смутно воспринимал окружающее. Прямо перед ним находился один из роторов, приводящих в движение пятимильную полосу: его огромный барабан медленно вращался вокруг статора, на который он был надет, словно на ось. Верхняя часть барабана прижималась к ползущей над головами ленте дороги, передавая ей свое движение. Справа и слева, на сколько хватало глаз, крутились другие роторы. Промежутки между работающими роторами тесно, словно сигары в коробке, заполняли ряды роликов... Ролики, служили постоянной опорой движущейся ленте. Сами они опирались на арки, собранные из стальных балок; сквозь их переплетение Блекинсоп с каким-то, внутренним трепетом рассматривал ряды роторов - каждый следующий ряд вращался быстрее предыдущего,
Неподалеку от узкого тротуара, на котором они стояли, за металлическими колоннами проходила мощеная насыпная дорога, с тротуаром дорога соединялась пандусом. Гейнс, не скрывая своего раздражения, всматривался в обе стороны: образованного дорогой туннеля. Блекинсоп спросил было, что он там ищет, но обнаружил, что не слышит и собственного голоса. Невозможно было перекричать лязг тысячи роторов и визг сотен тысяч роликов.
Гейнс по движению губ понял вопрос Блекинсопа. Соорудив из ладоней рупор, он прокричал Блекинсопу на ухо:
– Нет машины! Здесь должна быть машина!
Австралиец, желая помочь и не зная, как это сделать, схватил Гейнса за руку и показал куда-то назад, в джунгли механизмов. Гейнс взглянул в том направлении и увидел группу людей, которых не замечал раньше.
В нескольких полосах от них шестеро человек суетились у одного из барабанов. Опустив барабан так, чтобы он больше не соприкасался с дорогой, они собирались полностью его заменить. Замена лежала рядом на низкой массивной тележке.
Главный инженер отблагодарил Блекинсопа улыбкой и направил фонарь на группу работающих людей, сфокусировав луч в тонкую яркую иглу света. Один из техников поднял голову, Гейнс ему просигналил. Человек отделился от остальных и бегом направился к ним.
Подбежавший механик оказался худощавым молодым человеком, одетым в робу. На голове у него были наушники и нелепая шапочка с золотой кокардой и знаками отличия. Курсант узнал главного инженера и козырнул. За внимательным выражением его лица чувствовалось с трудом скрываемое напряжение.
Гейнс сунул фонарь в карман и принялся быстро жестикулировать, объясняясь с помощью языка, похожего на язык глухонемых. Блекинсоп покопался в своих дилетантских знаниях и решил, что больше всего это напоминает язык жестов американских индейцев, сдобренный элементами мимического языка гавайских аборигенов. Разумеется, так только казалось, поскольку язык был приспособлен для технических нужд и состоял почти целиком из специальных терминов.
Курсант ответил на том же языке, подошел к краю тротуара и направил луч своего фонаря на юг. Световое пятно выхватило из темноты машину; она была еще далеко, но приближалась с огромной скоростью. Затормозив, машина остановилась около них. Это был небольшой экипаж, внешне напоминающий яйцо, поставленное на два колеса. Передняя часть откинулась вверх, и показался водитель - тоже курсант. Гейнс несколькими жестами объяснился с ним, затем протолкнул Блекинсопа в тесный пассажирский отсек и сам втиснулся следом.
Прозрачный колпак еще не успел стать на место, когда их ударил шквал ветра от пронесшихся мимо машин. Из трех австралиец успел разглядеть лишь последнюю. Они мчались на север со скоростью не меньше двухсот миль в час. Блекинсопу показалось, что за стеклом последней машины мелькнули маленькие кадетские шапочки, впрочем, полной уверенности у него не было.
Спросить Блекинсоп так и не успел - водитель дал старт. Гейнс, не обращая внимания на перегрузки, вызывал по встроенному телефону Дэвидсона. В закрытой машине стало достаточно тихо, чтобы можно было говорить. На экране появилось лицо телефонистки релейной станции.
– Соедините меня со старшим дежурным офицером!
– О, мистер Гейнс! С вами хочет говорить мэр, мистер Гейнс!
– Пошлите его к черту и дайте Дэвидсона! Скорее!
– Хорошо, сэр.
– И еще : держите этот канал соединенным с пультом Дэвидсона, пока я не прикажу отключить.
– Хорошо, - телефонистка исчезла с экрана, уступив место дежурному офицеру,
– Это вы, шеф? У нас пока никаких новостей.
– Ладно. Ты можешь связываться со мной по этому каналу или через центр управления десятым подсектором. У меня - все.