Дороги Истины
Шрифт:
Кочевник не обременял себя пока поиском 'спутницы по жизни'. Да, он был уже зрел и небольшая бородка местами блестела сединой, как и волосы на голове, но сила духа, выработанная годами испытаний после произошедшего Суда, заряжала его организм ничуть не слабее еды или кофе, а иногда даже сильнее, если 'начинало пахнуть жареным'. Тогда, в Живом Мире, у него была любовь и желание окунуться в нежные и заботливые руки одной девушки, которую он с момента Суда больше не видел. В тот момент поиски не увенчались успехом: все были в панике, вокруг были массовые смерти при помощи своих и чужих рук - не каждый был готов поменять свой образ жизни и цвет кожи в один день, увидеть свою сущность без иллюзий и перегородок. Так что спросить у прохожего: 'Извините, а где живет такая-то?' было в самом лучшем варианте крайне неосмотрительно. А других женщин Кочевник не желал. Любил одну, и делил счастье и горе поровну до самой её предполагаемой смерти.
Смерть окончательно потеряла
Вряд ли многие из его друзей могут подойти к нему и сказать за рюмкой коньяка: 'А я тоже, знаешь ли, видел, тоже, брат. Как же я тебя понимаю'. Кочевник обладал привычкой, которую очень недолюбливают даже алкоголики со стажем, а именно - пить в одиночестве. Знакомых он почти не встречал повторно, тем более таких, с кем хотелось посидеть и поговорить по душам. Чужой среди Чужих.
Алкоголем Кочевник тоже баловал себя редко, ибо частого желания выпить не имел, а если и пропускал рюмочку, то одну и хорошего коньяка, лучшего, какой находился в местной забегаловке. Если коньяка не находилось, значит, не его сегодня день для выпивки. За такие странности местные забулдыги его не любили: выпить не приглашает, выпивку за свой счет не проставляет, пьет только самое дорогое, что им, простым ребятам, не по карману. Ты смотри, важный какой. Но трогать его боялись - знали, что потягаться с навыками Чужого может не каждый. Вдобавок, все были наслышаны про историю в Детрове, поселке Красных...
Один из представителей местных дровосеков - людей, которые, помимо ночных прогулок со стрельбой, днем умудрялись делать вид какой-то мирной деятельности, - присел рядом в баре. В тот момент, Кочевник после очередной ходки, медленно глотал рюмку коньяка дрожащей рукой - в дороге ему пришлось столкнуться с некоторыми неприятностями, отчего на голове прибавилось ещё пару седых волос, а бедро пульсировало в месте ещё свежей раны. Субъект этот, с кряхтением оторвав свой массивный зад от табуретки, которая, казалась, облегченно вздохнула, громко, на всё заведение заявил, что 'не нравится ему "залётный", да и пьет он, как "сопля деловая, богатей нашёлся". Мол, нужно проставляться, дабы показать себя "настоящим мужиком" в обществе и вообще - тут такой обычай. Кочевник даже не обратил внимания, вылил содержимое в себя и сидел, слегка прикрыв глаза, отдавшись приятному ощущению жжения внутри. Здоровяку это не понравилось и он собирался было вмазать этому новенькому от всей души, как этого уже явно хотели вся присутствующая алая свора звериных бородатых лиц, подбодряя криками и посвистыванием, но путник вдруг хрипло сказал: 'принесите две рюмки чего-нибудь получше, а то и вправду, некрасиво как-то...'.
Всем стало интересно, что будет, и потому зал утих, а главный верзила, видимо, не ожидал такого развития событий, и его маленький мозг не придумал план Б, так что пришлось, удивлённо хрюкнув, сидеть на стул рядом с ним и ждать, как и все остальные, развития событий. Бармен принес две стопки какой-то странной жидкости красноватого цвета, очень похожей на цвет кожи местных, которую Кочевник никогда не пробовал даже для ознакомления. И не собирался менять привычки в этот раз. Быстрым движением сжатых пальцев он ударил здоровяка в кадык, и тот от неожиданной потери кислорода выпучил глаза и широко раскрыл рот. Сразу же Чужой, с лицом очень ответственного и аккуратного человека, влил ему обе рюмки в рот, отчего верзиле дышать явно стало не легче, так как глаза его стали ещё шире и заслезились. И тут случилось то, отчего даже пьяные в хлам протрезвели в считанные секунды: Кочевник поставил рюмки на стойку и, схватившись ладонью за затылок Красного, резким ударом приложил его голову прямо на них. Рюмки наполнились кровью, и туша свалилась со стула на грязный пол. Повисла гробовая тишина, все широко распахнутыми глазами и ртами смотрели то на тушу жестоко убитого товарища, то на этого монстра, который изначально казался простым путешественником. 'Угощайтесь, друзья!', - Кочевник широким жестом ладони указал на тело с легкой улыбкой на лице и вышел из бара.
Он знал, что за ним никто не погонится, знал, что власти городка ему ничего не сделают. Во-первых, Красным он был нужен: он часто приносил полезные ресурсы, механические и электронные части, книги и прочие штучки, которые очень ценились людьми, имеющих опыт в создании из груды хлама чего-то полезного, но не имеющих храбрости и подготовки самим взять из Диких земель всё необходимое. Это был заработок Чужих, их хлеб и вода, гарантия ночлега и безопасности хотя бы на сутки. Во-вторых, Красные были ребята, чрезмерно любящие насилие, но над теми, кого считали слабее. И им нравились такие 'представления', вне зависимости от того, кто окажется победителем: какой-нибудь мощный детина с красной мордой или же его оппонент. Путник собрал вещи и пошел дальше по одному ему известному пути, оставив за собой интересную и поучительную историю о том, что не стоит трогать уставших путников, особенно Чужих.
Солнце ещё робко выглядывало из-за горизонта, а Кочевник уже направлялся в Четвертый, ближайший город, принадлежащий Империи, государству Серых. Там планировалось сбыть компьютерные детали, контракт на которые он подписался выполнить неделю назад, и сроки уже поджимали - нужно было торопиться. Город находился недалеко, но опоздать даже на сутки для Кочевника было крайне неприятно. Пунктуальность его была известна далеко за пределами места, где он был сейчас. За это и нанимали чаще его, чем многих других Чужих.
Хорошо было, свежо. Утро нравилось Кочевнику не только тем, что обзор по утрам был хороший, но и тем, что большинство дневных зверей ещё не проснулись, а ночные уже сомкнули глаза в ожидании следующей ночной охоты. Стараясь идти около стен, Кочевник не сильно беспокоился о столкновении с каким-нибудь медведем или тигром-саблезубом, однако проверил рукой место в рюкзаке, где на быструю смену револьверу лежал обрез-двустволка. Этих ребят стоит бояться днем: медведи научились весьма ловко прятаться в глубинах зданий или рядом с темными автомобилями, а тигры часто заходят на этаж второй или третий, чтобы прыгнуть из проёма прямо на спину незадачливому искателю приключений. В любом случае, Кочевник заранее приготовил обрез в кобуре, предварительно положив в сумку револьвер. Кобура у него была универсальная, открытого типа, что было очень удобно при смене оружия в зависимости от обстановки. Выйдя на перекресток, Кочевник на секунду осмотрел улицу, и, стараясь наступать плавно, от пятки до носка, перебежал через дорогу. 'До Четвертого рукой подать, но это ещё дойти надо. Сколько уже полегло вот так, у самых ворот... так, блин, сам с собой не болтай, отвлекаешься', - поглядывая на окна зданий через прицел АК-103, путник старался не отдаляться спиной от стены при ходьбе. Впереди со своей стороны дороги он увидел двухстворчатую дверь в старое массивное здание, отреставрированное после Второй Мировой и не выдержавшее Третью, если так можно было назвать Суд. Дверь была приоткрыта. Добравшись до неё в том же полусогнутом положении, он резко развернулся и, не переставая крепко сжимать автомат, бегло оглядел щель в проёме. 'Ничего', - он развернулся и собирался пойти дальше, но тут почувствовал, что его ноге что-то мешает. Посмотрев вниз, Кочевник слегка побледнел - его берц кусал маленький косматый щенок. В мирное время, такой момент всегда умилял человека, но сейчас это был знак беды. Воющей во множество глоток, быстроногой, вечно голодной и обезумевшей от этого беды, клыки которой всегда носили такую инфекцию, вылечиться от которой могли себе позволить лишь те, кто обладал неплохими связями в определённых НИИ. Большинство ученых вымерло, а лекарств за 20 лет использовалось в неограниченном беспорядочном количестве, так что теперь антибактериальные препараты стоили минимум магазин калибра 5.45 или же треть 7.62 за ампулу, а таких ампул было необходимо несколько, в зависимости от степени поражения, да и не всегда медицина спасала. Такую роскошь Кочевник хоть и мог себе позволить, но далеко не всегда. Вдобавок, он понимал, что если причинит вред этому маленькому вестнику неприятностей, то стая будет гнаться за ним с гораздо большим усердием, точно его нагонит и так предельно ясно объяснит, что детей обижать нехорошо, что даже если бы он гипотетически остался в живых, то инфекции в нём было бы настолько много, что хоть в ванну с ампулами ложись, а всё равно положат в вырытую яму. Если будет что положить. Аккуратно стряхнув упирающегося щенка, Кочевник, не снимая перчатки, погладил его и ускорил шаг. 'Вдруг пронесёт', - подбодряя себя надеждой, он всё же переключил оружие на режим стрельбы очередями. 'Пока всё тихо. Вижу башни снайперов. Квартал остался'.
Он прошёл уже половину, а пока всё еще идет как по маслу. И это тоже было не так уж хорошо, ибо Кочевник знал, что хоть жизнь и можно сравнить с зеброй, но явно не с бело-черной красавицей, а скорее с той, которая упала в яму с дерьмом и хоть местами оставила на шкуре светлые пятна. 'Знаю, я у фортуны в фаворитах, но и шалить эта дама любит не меньше', - услышав шорох на крыше небольшого дома, он резко вскинул туда автомат и увидел, как кошка, испугавшись спрыгнула на старую пожарную лестницу и с неё в окно... но при этом всё же успела проявить себя.
Крепежные болты уже стучали, падая, по крыше оставленного внизу ржавого автомобиля, а Кочевник уже успел просчитать: 'если эта громадина все-таки упадёт, это будет ой как громко!'. На улице, где уже давно не ходят тысячи ног и не гудят автомобили, не звонят телефоны и не смеются в кафе, звук всё-таки решившей свалиться лестницы, - в этом уже можно было не сомневаться, - можно было сравнить с началом концерта рок-звезды, который, ударив по струнам электрогитары, всем своим видом хочет показать - шоу началось.