Дороги Младших Богов
Шрифт:
Но нет, не стал стрелять. Вытащил из кармана предмет своего интереса и кинул на стол. Перстень пьяным колесом покатился на тот край, а я сказал:
— Собственно, мне приспичило насчет вот этой штуки. Интересует тема.
— Что тут у вас? — спросил старик, коршуном упав на перстень.
— Я в курсе, что и у вас есть такой же, — помедлив, сказал я.
— Конечно, — не стал скрывать старик и показал мне свою печатку, плотно сидящую на безымянном правом. — Вот он.
— Во-во, — кивнул я. — А правда, что это перстень члена Ордена дрозда?
Старик
— Да, правда. Только правильно говорить: Ордена вещего дрозда.
— Вещего? Странно… А я слышал такую басню, что рыцари этого Ордена с дроздами как-то так не очень… Что вылавливали они их повсюду и отрывали головы на месте.
Старик некрасиво захохотал. Потом, скосившись на гравюру, которая висела на стене справа от меня, спросил:
— Кто вам сказал такую чушь?
— Да так, слышал краем уха, что-де были они знатными по жизни птицеловами, — ответил я и тоже глянул на гравюру. На ней из огромного яйца вылупилось безобразное человекообразное существо с головой хищной птицы и замерло в неудобной позе.
Оценив, как тщательно прописаны детали, я сделал вывод, что художник был безумен.
Старик опять рассмеялся. Натужно и неискренне. Отсмеявшись, потянулся к стопке книг и вытащил одну из них. Затем раскрыл, поправил лампу и произнес:
— Послушайте. Я тут вам на этот счет зачитаю небольшой отрывок из исследования Дростосса «Тайные общества всех эпох и народов».
Я был не против, и он по-стариковски дребезжащим, то и дело срывающимся на петуха голосом прочел мне следующее:
— «Венок поэтического сияния окружает членов Ордена вещего дрозда. Чудодейственный свет фантазий исходит от их грациозных видений. А таинственность, которой они окружали себя, придает особую прелесть их истории.
Но сияние, исходящее от них, схоже со светом метеора. Оно только мелькнуло в людском воображении и исчезло навсегда, оставив тем не менее после себя пленительные следы своего стремительного полета. Так мимолетный солнечный луч, пойманный пластинкой фотографа, оставляет четкое изображение на чувствительной бумаге.
Поэзия и роман обязаны Ордену многими очаровательными творениями. Литература всякой европейской страны содержит в себе сотни милых вымыслов, отсылающих к теме Слова, которое поклялись хранить в тайне его рыцари.
Хотя Слово это (если когда-нибудь и существовало в реальности) давно позабыто, а подтверждающая возможность его существования идея как целостная система взглядов исчезла безвозвратно, утверждается, что максимы, положенные в ее основу и доселе сокрытые от непосвященных, достигают такой высоты умственных суждений, за которой нет ничего невозможного.
Известно, что до появления Ордена алхимия, отыскивая только преходящие выгоды и занимаясь единственно земным тленом, была погружена в темноту заблуждений. Рыцари же вещего дрозда одухотворили и очистили ее, придав химерическим поискам благородную цель. Они вложили в нее нечто большее, чем просто достижение богатства и бессмертия посредством философского камня. Они приступили к поиску величайшего из слов, к отыскиванию такой силы слова, которое способно было бы открыть сверхъестественный свет взору человека и одарить его возможностью истинного спасения души».
— Так они, получается, алхимиками были? — вклинился я с вопросом, когда старик сделал паузу.
— В некотором смысле, — ответил он. — Но прежде всего, конечно, поэтами.
— Поэтами? — удивился я. — А все эти дела: реактивы, колбочки, трубки клистирные, лягушачьи копыта, элементы химические, растворы всякие?
— Если только вовнутрь. Или понюхать. Для изменения сознания. В целях активизации творческого поиска.
— Ага, понял, — понял я, только не понял. — Только не понял, что они искали. О каком там слове речь идет? И при чем тут дрозд?
— А вы вот дальше послушайте, — предложил старик. И продолжил свою игру в избу-читальню:
— «Это общество имеет очень неясное происхождение. Некоторые авторы уверяют, что в конце семнадцатого столетия, а по другим источникам, и много раньше, возникло закрытое общество поэтов-алхимиков, пытавшихся — в то время пока иные их коллеги бились над раскрытием тайны философского камня — отыскать некое особое магическое слово. Члены общества глубоко верили, что существует особый набор звуков, который способен свершать истинное чудо. А именно: освобождать бессмертную душу человеческую из телесной темницы. Другими словами — открывать душе путь к истинному Спасению.
Из предисловия к малоизвестному сочинению «Отголосок тайного общества дрозда» следует, что якобы в одна тысяча шестьсот девяносто седьмом году на очередном собрании, которое проходило под водительством Великого Магистра Ордена сэра Томаса Ли Ворди, такое звукосочетание — не без Божественного провидения — было найдено. И столь оно, к удивлению присутствующих, напоминало трель дрозда, что тут же было принято решение называть отныне орден «Орденом вещего дрозда».
Члены собрания дали обет сохранять открывшееся им Слово в тайне от непосвященных и произнесли клятву, список с которой много позже появился приложением к небольшому сочинению, известному среди специалистов под названием «Всеобщее кругообращение света».
Старик прекратил читать, закрыл глаза и забубнил монотонно:
— Клянусь в вечной преданности тайному Слову. Клянусь защищать его от самого себя, от воды, солнца, луны, звезд, травы, деревьев и всех живых существ. Обещаю сверх того, что ни мучения, ни деньги, ни родители, ни дети мои, ничто, созданное Богом, не сделает меня клятвопреступником.
И замолчал. И тишина.
Я вежливо подождал, пока он еще чего-нибудь скажет. Но не дождался и заметил:
— Это всё, конечно, просто замечательно. Только я так и не понял, про какое слово речь идет.