Дороги Нестора Махно

Белаш Александр Маркович

В то же время Екатеринославскйй губком по просьбе идейных анархистов принял решение от 9 января 1920 г. В нем говорилось:

«...По вопросу об анархистах, прознав о том, что если их просьба об издании газеты “Набат”будет удовлетворена, то это приведет к усилению агитации против Советской власти, но принимая во внимание “нежелательность их ухода в подполье”... допустить выход одного номера» [806] .

События развивались весьма спешно и уже 9-го января на 12 часов в директиве армиям Южного фронта приказывалось:

806

ЦГАОО

Украины, Ф. 32. Оп. 1. Д. 3. Л. 14.

«...Эстонской, 9 стрелковой и 11 кавалерийской дивизиям перейти в резерв фронта и расположиться: первой — в районе Александровска, второй — в районе Матвеев Курган – ст. Кутейниково и третьей — в районе Екатеринослава...

Всем армиям принять самые энергичные меры по борьбе с партизанщиной и бандитизмом» [807] .

То есть дислоцироваться в махновском крае с целью окружения и ликвидации повстанчества.

К этому времени родилось или было заготовлено заранее:

807

Директивы командования фронтов Красной Армии... Т. 2. С. 393 – 394.

«Постановление Всеукраинского Революционного Комитета.

...Военное командование, всячески стремясь к единению всех боевых сил против общего врага трудового народа — помещиков и капиталистов, предложило махновцам выступить против поляков и тем поддержать Красную Армию и освободить наши села и города от ига польских помещиков, а рабочих — от рабства капиталистов.

Но Махно не подчинился воле Красной Армии, отказался выступить против поляков, объявив войну нашей освободительнице — Рабоче-Крестьянской Красной Армии.

Таким образом, Махно и его группа продали украинский народ польским панам, подобно Григорьеву, Петлюре и другим предателям украинского народа.

Поэтому Всеукраинский Революционный Комитет постановляет: 1. Махно со своей группой объявляются вне закона, как дезертиры и предатели, 2. Все поддерживающие и укрывающие этих изменников • украинского народа будут беспощадно истреблены. 3. Трудовое население Украины обязуется всячески поддерживать Красную Армию в деле уничтожения предателей махновцев.

Настоящее постановление все ревкомы Украины обязуются прочесть на фабриках, заводах, шахтах и собраниях.

Всеукраинский революционный комитет:

Председатель Г. И. Петровский

Члены: Д. 3. Мануильский, Затонский, Г. Ф. Гринько, Качинский.

1920 г., 9 января, г. Харьков» [808] .

10-го января было опубликовано «Обращение Всеукраинского Революционного Комитета к партизанам и повстанцам Украины с призывами вступать в ряды Красной Армии».

808

Гражданская война на Украине... Т. 2. С. 636–637.

«...Идите в ряды победоносной Красной Армии! В ее рядах, под предводительством ее вождей добивайте врага. Те же, кто малодушен, кто не решается добровольно подчинить себя революционной дисциплине, кто устал, пусть те разойдутся по домам и сдадут оружие Красной Армии, которая еще не устала сражаться.

Или в Красную Армию, или по домам, на отдых!

...Махно из-за личных обид или выгод изменил революции и обнажил фронт на радость Деникину. Если бы Махно и Григорьев не изменили Красной Армии, если бы не предали ее в самую

трудную минуту, то Деникину не прорваться бы на Украину и не вернуть старых порядков и офицерской плети...» [809] .

809

Гражданская война на Украине... Т. 2. С. 639.

Более-менее правдиво описана ситуация и методы борьбы красного командования с повстанцами комбригом 145-й дивизии т. Левензоном:

«По замыслу командования Александровен должен был быть окружен, и Махно нужно было запереть в городе. Вместе с нами должны были действовать части 41 дивизии, задачей которых было запереть выход из города.

Я поехал для установления связи в 41 дивизию. С комдивом тов. Зомбергом и комиссаром дивизии тов. Ивановым мы встретились на одном из полустанков, не доезжая Александровска. После короткого совещания, на котором наметили план действий, мы устроили митинг в одном из полков 41 дивизии. Я заверил красноармейцев, что 133 бригада выполнит свой долг перед республикой и выразил уверенность, что и они останутся верными ей. Должен сознаться, что уехал я с тяжелым настроением. Части 41 дивизии не сумели, подобно нашей дивизии использовать передышку для укрепления своих рядов, не было у них и тех традиций, что у 45-й, были они, видно, значительно слабее и кадрами. А ко всему этому следует добавить и малочисленность частей, чрезвычайную усталость и наличие в ее рядах бывших махновцев из ближайших районов. Все это дало свои результаты в проведении самой операции...

Утром ко мне на квартиру явился один из виднейших агентов махновской ставки, начальник контрразведки, палач, бывший уголовный преступник Лёвка. Мы с комиссаром бригады имели с ним разговор, не давший ему повода заподозрить, что мы что-то готовим против них.

Мы условливались даже, что ответ на приказ командования о выступлении махновской армии на польский фронт он должен вручить командиру, который придет нам на смену. И все это было в тоне, не внушавшем никаких подозрений...

Жуткая была ночь... Непролазная грязь, темень... Из города продолжают уходить группы махновцев, а кадры их, как голодные волки зимою, ходят, бродят в районе расположения батальона.

Задача батальона была нелегкая. Он должен был вести бой в городе тогда, когда мы будем прижимать остальные махновские части к городу с севера, а 41-я запирать им выход на юг. На нем лежали и задачи парализовать и прикончить махновский штаб. Люди были об этом предупреждены и шли на это рискованное предприятие спокойно и хладнокровно. Я был в батальоне уже по выходе всех других частей.

...Работа в городе продолжалась. Уже был набран и расклеивался приказ-воззвание к махновцам. В нем говорилось о предложении Советского командования Махно отправиться на польский фронт и об его отказе выполнить этот приказ.

Приказ кончался призывом к партизанам вступать в ряды Красной Армии, а Махно и, кто будет с ним, объявлялись изменниками революции, против которых будут приняты самые суровые меры...

Уже с ночи на участке с севера от Александровска началось. Тихо и спокойно, ничего не подозревая, спали махновцы в Павлово-Кичкасе. Бодрствовали лишь часовые, охранявшие пулеметную команду и артиллерийскую батарею. Тихо, бесшумно, разбившись на группы, кавалеристы из дивизиона тов. Нягу сняли часовых и обезоружили махновские отряды в двух-трех ближайших селах. Светало уже, когда пехотные части пошли в наступление. Закончив с разоружением, мы с кавдивизионом двинулись на город...