Дороги Рагнара Ворона

Ледащёв Александр

Люди Ворона внизу суетились, бегали, жгли костры, откуда-то к ним подходили все новые и новые люди, вскоре к одному драккару, на котором в этот фьорд пришли первые люди Ворона, прибавилось еще два. Люди куда-то уходили, нередко за пределы фьорда, снова возвращались, мелькали даже всадники, внизу уже кишел настоящий муравейник, а Ворона все еще не было.

— Он добьется того, что они уйдут в Валланд без него, — мрачно говорил сам с собой человек в синем плаще. — Но я не понимаю, откуда их тут столько? Даже если все бонды с земель Ворона присоединились к остатку хирда, их не должно было быть столько. Но на кой бы, спрашивается, бондам Ворона уходить вместе с ним? Как они расстанутся

со своими нищим хозяйством, да и зачем ему эти бесполезные люди? Викинги из них так себе. Да еще и с бабами! Да еще и с детьми! Еще бы скотину с собой приперли. И птицу. Видимо, Гальфдан задал им жару, раз эти свинопасы добрались до Свеи и засели тут в ожидании чуда, которое им посулил, как я понимаю, Ворон. Когда свеи узнают, что у них под боком уже целый горд норвежцев, они вырежут их. Просто так, на всякий случай. Интересно, кто придет раньше? Свеи или Ворон? Надеюсь, что Ворон. — Человек в синем плаще беспокоился. Он понимал, что это, скорее всего, его последняя возможность достать Рагнара. Потому что никому не известно, куда теперь пойдет хевдинг. Со всей этой оравой.

— Приехали, Ворон, — раздался веселый голос Харальда Камешка.

Ворон открыл глаза и встал. Да, сомнений не было — перед ними лежала Свея. Гильдис ахнула и поднесла руки ко рту.

— Быстро. Очень быстро, Камешек. А почему тогда мы не делали так, пока ходили у Дании?

— А тогда откуда же было бы взяться удовольствию от плавания при попутном ветре? — подмигнул Камешек. Ворон улыбнулся, Камешек был прав. Так было быстрее, но интереснее было идти самим.

— Куда теперь, Ворон? — невинным голосом спросил Харальд. — Надо же дотащить твои драккары до места.

— Мне кажется, Камешек, что ты прекрасно знаешь, куда — усмехнулся Ворон. Камешек ухмыльнулся в ответ и сказал:

— Тогда мы уже пришли! — и указал на фьорд, возле которого они находились.

Берсерки дотащили драккары Ворона до линии прибоя и отвязали их от своего.

— Что, Камешек? Будем прощаться? — спросил Ворон.

— Пожалуй, — согласился Камешек.

— Большая честь походить с вами на одном драккаре, сыновья Канута, — громко сказал Ворон. — Я никогда не забуду этого. И никогда не забуду вас. Благодарю вас за все. И прощайте. — И Дворовый, и Гильдис повторили его слова. Братья заулыбались.

— Прощай, Рагнар Ворон, последний хевдинг уходящей навсегда Норвегии! Рад, что мы смогли тебе немного помочь! — серьезно, без привычного веселья, ответил Камешек. Братья поддержали его слитным гулом. — Прощайте. Будьте счастливы. Удачи тебе, Ворон, в освоении новой земли. Пусть для тебя она станет лучше старой!

Гильдис и Ворон сошли с драккара берсерков, те вскинули руки, прощаясь, и драккар Камешка и его неунывающих братьев исчез, как дымка.

— Вот это да! — пораженно сказал Ворон, обернувшись. Фьорд кишел народом, горели костры, сновали люди, шумели дети. У берега стояло еще четыре драккара. Ворон узнал только один, свой.

— Ничего не понимаю. Откуда столько народу? Пошли скорее! — И, взяв Гильдис за руку, викинг пошел к стану. Оттуда увидели его, раздались крики: «Ворон!» «Это Ворон, смотрите!» «Он пришел!» И от стана к ним побежали люди. Толпа окружила Ворона и Гильдис. Ворон смотрел на людей, не понимая, откуда столько незнакомых лиц и откуда они вообще взялись в этом безлюдном фьорде.

Толпа расступилась, и Гудрун подошла к сыну:

— Ты пришел, Ворон. Наконец-то. Успел как раз вовремя. Завтра мы ушли бы отсюда, как ты и велел.

— Да, мать, я пришел. Это Гильдис, она станет моей женой.

— Я знаю, — спокойно отвечала Гудрун, приветливо кивнув будущей снохе.

— А теперь объясни мне, мать, кто все эти люди, и откуда столько драккаров?

— Тут все просто, — улыбнулась Гудрун. — С наших земель, опасаясь Гальфдана, пожелали уйти все. Викинги и я пошли за «Вороном», а бонды двинулись к Свее пешком. Само собой, что такая толпа привлекала внимание по всей Норвегии, и к ним присоединилось много народу, недовольные викинги, мелкие хевдинги со своими людьми, бонды, злые на Гальфдана. Да, нашлись и такие. Когда мы все собрались, наконец, во фьорде, оказалось, что и шведы не прочь попытать счастья на новой земле под твоей рукой. Легенды о хевдинге, который дважды пытался убить короля, убил его ярла и уцелел, прокатились по Северу, Рагнар. А то, что ты привел с собой еще два драккара, только укрепит людей в мысли, что ты приносишь счастье.

— И сколько теперь у меня воинов? — спросил Ворон негромко.

— У тебя триста два меча, Ворон, — сказал Торир, подойдя к нему. Старый викинг был очень мрачен и даже не улыбнулся своему хевдингу.

— Почему ты так мрачен, Торир? — спросил Ворон.

— Мой сын убит. Река вынесла его тело. Видимо, его убили те ублюдки, которые искали тебя, хевдинг, — негромко ответил Торир. — Я надеюсь, что мы еще вернемся в Норвегию или посетим Валланд.

— Я убил всех, Торир. Всех пятерых. В горах, — сказал Рагнар. Лицо Торира просветлело, и он молча положил свою тяжелую руку на плечо Ворона.

— Соберите воинов на берегу, — приказал Ворон. — Нам надо распределить их по драккарам.

Его приказание было быстро выполнено, и вскоре его новые викинги и старые хирдманны стояли у воды. Ворон быстро подошел к ним. Стоя перед ними на берегу Свеи, норвежский хевдинг сказал:

— Вы все знаете кто я. Я ухожу в новую землю, которую я открыл. Если вы пожелаете, можете идти со мной после того, как принесете клятву на весле и мече. Я не знаю, будем ли ходить в походы викингов оттуда. Не знаю, как пойдут дела с народом, который там живет. Но я твердо знаю, что там не будет жестоких королей и тупых ярлов. Викинги еще никогда не приставали к той земле. Больше пока мне нечего вам сказать. Торир, Эстольд, принесите с «Ворона» весло, буду принимать клятву верности, — закончил Ворон свою короткую речь. Торир и Эстольд пошли на «Ворона», а из толпы молчаливых викингов вышел один и сказал:

— Думаю, что все согласны со мной, потому говорю за всех. За человеком, который привел драккар короля Норвегии, мы пойдем, куда угодно. — И толпа викингов ответила ему согласным, дружным гулом. Эстольд и Торир принесли весло, и воины стали приносить присягу верности Рагнару Ворону, внезапно из хевдинга ставшего ярлом. Его мать Гудрун, стоя неподалеку, с огромной гордостью за него смотрела на сына. Она оказалась права тогда, когда говорила, что тем, кто идет за Вороном, будет сопутствовать удача. Даже тем, кто погиб в битве с королем, повезло, — они отправились в Валгаллу. А теперь ее сын уведет их со ставшей чужой земли в новые земли, которые он же сам и открыл. Нет, как хотите, а у Гудрун был повод гордиться Рагнаром Вороном!

— Все, — сказал Ворон после того, как все принесли ему клятву верности. — Теперь Торир укажет вам, кому из вас на какой драккар идти. Эстольд, сейчас подойдут бонды. На тех драккарах, что привел я, много оружия и брони — раздай ей тем бондам, у которых нет брони или оружия. — Ворон торопился, ему хотелось скорее отойти в море. Он шагнул к матери:

— Мать, прикажи бондам собирать свои вещи и идти к драккарам. Тем, у кого нет оружия или брони, прикажи получить его у Эстольда на «Морском Змее». Мы выйдем в море сегодня же. Нам нечего больше тут ждать. — В голове у Ворона билась одна мысль: «Быстрее! Быстрее!» Ворон очень торопился, но все же, не успел.