Дороги рая
Шрифт:
13
Участники музыкальной сессии, числом около ста, собрались в мраморном зале. Собственно, это был не зал, а открытое всем ветрам сооружение выстроенные прямоугольником колонны подпирали высокую крышу. Юля как будто неясно помнила, что в античной архитектуре подобные строения имели какое-то особое наименование. Но так как она не была уверена, что такое (а не просто похожее издали) вообще строилось когда-то на Земле, напрягать память не стала, а остановилась на нехитром определении "мраморный зал" - по материалу колонн и красно-белого мозаичного пола.
В центре зала возвышался (хотелось сказать - громоздился, так он был
Нигде не было видно Дхарма Арта, и это казалось странным - Эйбори говорил именно о его приглашении. Зато сам Эйбори был здесь, порхал, приветствовал вновь прибывающих, лучился обаянием и очаровывал. Подлетел он и к новоприбывшей команде "Леннона".
– Осваивайтесь!
– он сверкнул полоской жемчужных зубов.
– Чувствуйте себя непринужденно, как все. Строгой программы нет. Встречи друзей, беседы. Присоединяйтесь к любой или слушайте, отдыхайте, никто вам ничего не навязывает. Потом будет музыка и обсуждение... О, простите меня! Пришёл Эри Зорг.
Он упорхнул встречать Эри Зорга, предоставив Юлю, Айсинга и Джейсона самим себе. Никто не обращал на них преувеличенного внимания - из деликатности или высокомерия, а возможно, смеси того и другого. Айсинг, привыкший бывать и не таких приемах, не стушевался. Он подошёл к столику возле органа, одарил Джейсона и Юлю фруктами, наполнил бокалы шипучим напитком. Обрывки разговоров доносились со всех сторон.
– ... Надо ответить на вопросы, заданные Моцартом, дорогой Куири, надо поиграть с ним. Он с нами играет, а мы с ним - никак. Его произведения станут хуже, если добавить хоть один звук, но ему станет веселее оттого, что с ним кто-то поиграл!
– Путь Моцарта - жизнь без смерти... О, как это притягательно для землян, так мало живущих, и как часто мы забываем об этом! Его путь бесконечен, ибо он не замечал смерть... Любовь, интрига, борьба за любовь Фигаро... Сказка о любви - "Волшебная флейта"... Но, наконец, вызов смерти - "Дон Жуан"! И усиление трагического начала, но как видно, поиски новых выразительных средств были ему интереснее. Уж если он пошел в сонате-фантазии С-moll на неоднократную энгармоническую замену, значит, объем его возможностей будет ещё увеличиваться!
– Он будет продолжать любоваться любовью, Куири. Но песня его будет звучать иногда
– Его фортепианные сонаты напоминают кухню, где готовятся бессмертные оперы...
Беседующие о Моцарте затерялись в толпе; с другой стороны приближались спорящие о Бахе.
– ... Бах универсален, у него нет пути. Он неподвижен и одинок, он стоит на месте, продолжить его невозможно. Все его ритмические и гармонические структуры закреплены окончательно, он не просит продолжения.
– Он открыл дорогу в совершенные построения!
– Да, но мы не должны этим пользоваться. Это было бы неуважением к нему! Он занимает особое и почетное место. Ни у кого так не передана простая и сокровенная суть...
– Значит, он доверяет.
– Но так можно сбиться с пути, забрести в иную сферу! Не надо трогать Баха. Для него так важно было дойти до логического конца в каждом построении, что он бы возмутился, узнав, что его хотят продолжить...
В маленькой группе справа (маркиз эпохи Короля-Солнца, японский самурай, римский патриций и китайский мандарин) говорили о композиторах России. Юля прислушивалась, сердечко её вздрагивало. Её родина, её страна...
– ...Те, кого Слышащие называют русскими, хотя смысл этого термина не очень ясен, редко отличались плодовитостью. Наверное, вследствие переизбытка критического к себе отношения...
– Зато у них мы видим и переизбыток идей. У Рубинштейна многие лишь слегка намечены!
– С точки зрения изобретательности и непосредственности творчества это достоинство, а с точки зрения формы - это недостаток...
– Достоинство, абсолютное достоинство на Майди! Богатство музыкальной мысли - сколько здесь незавершенных путей!
Юля потянулась к Джейсону и шепнула ему на ухо:
– Какая у всех безнадежность в глазах... Отчего?
Джейсон пожал плечами, но шепот Юли уловил и Айсинг, и он ответил.
– Должно быть, они сознают бесплодность своих усилий. О, никогда они не признаются в этом, и в первую очередь самим себе! Тогда рухнет их мир. Но...
Айсингу не дал договорить Эйбори, поднявшийся на возвышение близ органа.
– Музыка!
– провозгласил он.
– Путь Бетховена!
За клавиши сел тот, кого Эйбори встретил последним - Эри Зорг. Похожий на орган инструмент и звучал как классический орган. Он звучал бесподобно, но музыка... У Юли и Айсинга вытянулись лица, даже далекий от музыкальной утонченности Джейсон скептически хмыкнул. Ни он, ни Айсинг никогда не слышали произведений Бетховена, а Юля, хотя и любила классику и когда-то играла на скрипке, не считала себя знатоком его творчества. Тем не менее всем троим было ясно: исполняемая Эри Зоргом музыка мертва. Гармонична, благозвучна, завершена и мертва от рождения.
– Они хотят сказать, - пораженно вымолвила Юля, - что Бетховен шёл... Вот к ЭТОМУ? Что такой стала бы его музыка, проживи он тысячу лет? Да если бы он это услышал, он поколотил бы их палкой! Большой суковатой палкой!
Отзвучала кода, стих финальный торжественный аккорд. Аплодисментов не было - видимо, не принято на Майди, но на лицах читалось одобрение.
– Благодарим Эри Зорга!
– воскликнул Эйбори.
– Думаю, я выражу общее мнение, если скажу, что ближе всех нас он подошёл к завершению пути Бетховена. В том, что мы услышали только что, трудно искать недостатки... Но начнем традиционное обсуждение! Кто желает высказаться первым?