Дороги рая
Шрифт:
Так. Выбраться из одной ловушки, чтобы угодить в другую! Джейсон прикусил губу. Психология капитана Крига, в ней разгадка... Он простодушен, но мнит себя великим хитрецом. И величайшая хитрость для такого человека переставить цифры в зеркальном порядке, справа налево.
32191
Створки люка раздвинулись.
– Мама, - восторженно прошептала Юля, - у нас есть корабль!
В отличие от нее, Джейсон и Айсинг не торопились ликовать.
– Здесь нам крышка, - говорил Джейсон, быстро шагая по коридору рядом с Айсингом к навигационной рубке. Шествие
– Что ты предлагаешь?
– спросил Айсинг.
– Пока не знаю.
Они вошли в рубку, и Джейсон сел за дисплей центрального бланта. Перед экраном заплясали цветные объемные схемы.
– Кордов сколько угодно, - Джейсон угрюмо провел рукой сквозь схему, но все они контролируются диспетчерской службой Станции. Войти мы, пожалуй, можем при достаточном нахальстве, а вот на выходе нас будут ждать.
– А это что за корд?
– Айсинг указал на тусклый огонек на краю схемы.
– Сто второй.
– Неохраняемый?
– Нам-то что от этого... Ты забыл, что с цифры сто начинается индексация нестабильных кордов?
– Можно рискнуть.
– Рук у тебя много, а вот мозгов...
– Эй, полегче, кладезь мудрости...
– О чем спор?
– поспешила вмешаться Юля, которой не улыбалась перспектива новой драки.
– Да вот...
– Джейсон развернул к ней кресло.
– Видишь ли, Юля, из-за темпоральных аномалий некоторыми кордами перестают пользоваться, и на картах их помечают как опасные. Если мы туда сунемся, где-нибудь на середине корабль может превратиться в облачко плазмы...
– А если не сунемся, - добавил Айсинг, - точно превратимся в заключенных.
– Да пойми, гений, вероятность благополучного исхода не больше сорока процентов...
– Нет.
– Что "нет"?
– Я могу отследить аномалию.
– Интересно, как, по нюху?
Айсинг Эппл вздохнул.
– Я говорил тебе, что занимался астрофизикой?
– Ну и что?
– Моя диссертация была посвящена темпоральным аномалиям вблизи так называемых горизонтов событий черных дыр. Это не совсем то же, что корды, но с помощью аппаратуры корабля я смогу отследить аномалию по косвенным признакам...
– И объехать ее?
– Джейсон недоверчиво нахмурился.
– На сто процентов?
– На сто процентов только Джонг был уверен в тепловой смерти... На девяносто пять - устраивает?
– Нет.
– Это стандартная безопасность пассажирского лайнера!
– Да, - сказал Джейсон, подумав.
– Другого выхода все равно не видно.
– А куда ведет этот корд?
– снова встряла Юля.
Айсинг искренне удивился.
– Кто же может сказать, где тебя выбросит нестабильный корд? Слава звездам, далеко отсюда. А уж там посмотрим... Настраивайся, пилот!
– На этот раз никакой жвачки, - проговорила Юля.
– Какой жвачки?
– вновь удивился Айсинг.
– Я хочу, - пояснила Юля, - испытать ощущения полета через корд.
– Ты никогда не пробовала? Я думал, по молодости и глупости все
– Я не пробовала, - просто сказала Юля, избегая развернутого ответа.
– Первая треть корда, - Джейсон Рок не отрывался от экранов, - чистая зона, тут положимся на автоматику. Дальше - Джонг ногу сломит. Полный туман.
– Дальше я сяду рядом с тобой, и мы справимся, - пообещал Айсинг.
– Йеа, - подвел итоги Чак.
– Урррайт...
19
Все четверо, включая кота Чака Берри, устроились в комфортабельных креслах в маленькой обсерватории - единственном помещении на "Крейде", которое можно было с натяжкой назвать уютным. Навигационные приборы и органы управления кораблем, которые частично дублировались здесь, привносили в обстановку механистичный оттенок. Джейсон превратил эллиптический купол потолка в сплошной монитор, где установленные снаружи многочисленные камеры воссоздавали все ими увиденное. Картина ничем не отличалась от той, какая бы предстала бы глазам наблюдателей, если бы купол обсерватории был прозрачным и возвышался над обшивкой корабля.
Юля то зажмуривалась, то вновь не могла оторваться от завораживающего блеска миллионов звезд. Глядя на нее, Джейсон украдкой улыбался, а флаш Айсинга, которого всегда слегка раздражало откровенное человеческое простодушие, чуть искрился.
Мерцающие из-за аберраций объективов камер космические огни переливались голубым, оранжевым, красным, желтым цветами, взмывали со всех сторон, иногда как бы зависали вблизи. Созвездия собирались в гроздья и вдруг разбрызгивались фейерверками, а порой купол заливала ненадолго сплошная чернота. В ней появлялись стремительные смерчи несущихся по кругу звезд, подобно струям воды в воздухе, сносимыми ветром.
– Это и есть корд?
– тихонько спросила Юля.
– Вот так лететь, свихиваясь от скорости, среди этих звёзд?
Флаш Айсинга стал бежевым от удивления его владельца, а Джейсон спокойно ответил:
– Нет, это только внешняя сторона входа. Иллюзии, вызванные гравитационными искажениями.
Задремавший в кресле Чак невнятно мяукнул во сне.
Юля попыталась представить себе, что будет дальше с пространством и временем, но не смогла. Тревога нарастала в ней, и она чуть было не попросила у Джейсона спасительную пластинку в блестящей обёртке, однако любопытство пересилило страх. Обезумевшие созвездия сейчас напоминали ей всполохи городских реклам на Земле - на ЕЁ Земле, которая, быть может, и вовсе уже не существует.
Потом ей точно воочию привиделся слепящий свет - о, никогда она не забудет его!
– слепящий белый свет, неразрывно сцепленный со звуком сдвигающегося локомотива.
/куда теперь?!/
А за куполом обсерватории, за броней корпуса - ночь, не та радостная, детская, замшевая, которая кончится утром. "Это не ночь, - утешала себя Юля, - это космический день..."
Чёрный, голодный, нескончаемый космос смотрел в её широко раскрытые глаза, готовый целиком проглотить её вместе с крошечным кораблём.