Дороги
Шрифт:
Котел даже и формы-то был нечеловеческой, с абсолютно ровными стенами, прямо переходящими одна в другую, из материала, похожего на бронзу, только серебристого цвета и необыкновенно прочного. Панторикс умел обращаться с Котлом. Краем глаза он заметил, что чужеземки, при виде Котла, как-то особенно оживились, переглянулись, подались вперед. Легкое торжество коснулось его души. Он протянул руку - Нэши вложил в нее кусок хлеба.
Никаких ритуалов Котел не требовал. Панторикс бросил кусок хлеба вовнутрь и принялся молиться Ниньяпе. Теперь он затянул полуслепой тканью отверстие, и пока длилась молитва, Котел должен был сработать. Панторикс снял ткань.
Благословенный Котел Изобилия был полон свежим, горячим, будто только что выпеченным хлебом, почти до краев. Панторикс доставал этот хлеб (нарезанный аккуратными брусками), раздавал стоящим вокруг, с наслаждением пожиная возгласы удивления, потрясения, восторга.
Вот только маленькая мыслишка отравляла ситуацию - владение чудесным Котлом - вовсе не его личная, тэйфина, заслуга. Если бы Ниньяпа не захотел дать ему этот Котел… да собственно, и сейчас в любую минуту он может перестать работать, и тэйфин понятия не имеет, как снова его запустить.
Ладно, неважно. Главное, что чужеземки на этот раз посрамлены.
Или?
С уверенным видом старшая уже выходила на середину. В руках она несла котел, похожий на Котел Изобилия формой, но - совершенно прозрачный! Такого тэйфин не видел еще никогда. Даже тонкие пластинки слюды близко не могли с этим сравниться. Котел этот был до краев наполнен чистой водой. Из ладони лайлы выскользнуло зернышко, медленно опустилось на дно сосуда. Одно-единственное зернышко. Такое маленькое, что видно его было лишь тэйфину и зрителям в самом первом ряду. Оставив зерно в Котле, женщина отступила на шаг… и таинство, творящееся там, внутри, стало видно всем. Видно, однако, совершенно не понятно. Зернышко быстро разбухало. Вот оно уже лежит горкой белой ноздреватой пены, вот горка эта растет, вот заполнила она уже треть сосуда. Что удивительно, вода не поднималась при этом и не переливалась через край, словно растущее вещество полностью вбирало воду в себя. Прошло не больше малой доли, и весь сосуд был заполнен белым, мягким но все же достаточно плотным, похожим на хлеб веществом. Воды не осталось совсем. Лайла достала из котла кусок белой пены, стала раздавать зрителям… тэйфин, как ни досадно ему было, не удержался, взял кусочек. Казалось, он должен быть мокрым, но ничего подобного. Сухой, свежий на ощупь, прохладный… Чужеземка съела у всех на глазах кусочек "хлеба", тэйфин - сейчас в нем проснулся любопытный ученик - тоже положил вещество на язык. Пробовали и другие. Хлеб этот был совершенно необычного вкуса, чуть солоноватый, невыразимо приятный, отдавал чем-то молочным. Безусловно, съедобный. Ели уже не столько из любопытства, сколько с аппетитом. Вскоре весь сосуд был пуст, остался лишь маленький белый комочек. И тут… чужеземка налила в сосуд свежей воды, и комочек вновь начал расти. Этого просто не могло быть! Но вскоре весь сосуд был снова заполнен "хлебом". Панторикс подумал растерянно, что не надо было есть этот хлеб… соблазнился, как мальчишка. Объявить его отравой. А теперь уже поздно. Скрестив руки на груди, закинув полосы аслома за спину, тэйфин мрачно наблюдал, как пустеет и второй сосуд чужеземки.
Оставалось лишь одно состязание. Он проиграл! Это состязание должны задать лайлы, и уж конечно, они найдут очередную пакость, которой тэйфин повторить не сможет…
Так оно и есть.
Младшая чужеземка вышла на середину. Присела, потом высоко, почти к самому потолку, подпрыгнула…
И осталась висеть в воздухе.
Она не поднималась выше. Но и не падала. Она оставалась на том же уровне. Кота все так же ниспадала почти до пят, открывая взорам лишь маленькие белые киппы. Чужеземка висела в воздухе так, будто стояла на полу, будто и разницы никакой для нее не было. Народ замер. Сам князь глядел на колдунью широко раскрытыми изумленными глазами.
Такого не ожидал никто…
О таком даже и не слыхивали.
Далеко же шагнуло мастерство лайских колдунов. Или боги их в самом деле сильнее наших?
Колдунья улыбнулась и стала опускаться вниз. Медленно, чуть придерживая руками коту, чтобы не задралась, впрочем, платье свисало вполне благопристойно.
Тэйфин понял, что все кончено… что он проиграл…
И даже не то, что очень уж страшно проиграл. Чужеземки есть чужеземки. Кто-то пойдет к ним, те, кому тэйфин все равно не смог бы помочь, но кто-то останется верен старому доброму Панториксу. Зачем идти к чужим богам, к непонятным, слишком уж могущественным чужим женщинам, когда под рукой свой тэйфин -и в привычных случаях он не подведет, вылечит, посоветует, предскажет, научит.
Тэйфин и сейчас не ударил лицом в грязь. Пусть его чудеса были хуже, слабее, но все же это были чудеса.
Да, позор… позор… вот сейчас ему снова придется признать полное поражение, ведь дар полета не только ему, никому из династии недоступен. Даже и думать нечего. Ниньяпа, возопил мысленно Панторикс, ведь ты же обещал мне! Как ты мог меня обмануть? Ты сказал, что женщины должны быть убиты!
И в голове его, без всякой анкилы, возник четкий и знакомый повелительный голос. Он произнес всего лишь одну фразу:
"Женщины не могут быть тэйфи!"
И в ту же секунду Панторикс понял…
Он вылетел на середину и широким жестом выкинул руку в направлении лайл.
— Женщины не могут быть тэйфи!
Народ замолчал. Все смотрели на своего тэйфина, и как показалось ему - в некоторых взглядах было и сочувствие, и понимание.
Панторикс заговорил. Он и сам почти не понимал своих слов, не обдумывал их, слова рождались сами собой, как будто бы и не он говорил, а некто другой - за него. Наверное, так оно и было, потому что все время он ощущал в голове почти физически, до зудения, до дрожи, знакомый голос Ниньяпы, не разбирая его указаний, лишь плывя безвольно по течению, указанному голосом. Что-то об основателе Династии, что-то о Князе Сердаре и коварной жене, которую он допустил к власти, об указаниях древних и предостережениях духов. И кроме веских, убедительных доводов, в речь свою Панторикс почти бессознательно вкладывал управляющую магию, ту магию, которая заставляла животных выделывать трюки по мысленному приказу.
Он совершал сейчас седьмое чудо. Да, он оказался бездарен, часть чудес не смог совершить вообще, а то, что сделал - оказалось плоским и примитивным. Но вот то, что он делал сейчас - может быть, потому, что делал это не он один - было явно недоступно лайлам. Только что толпа благоволила им, и князь поглядывал с интересом, и шушукали, посмеиваясь над неудачливым тэйфином (толпа жестока и всегда готова свергнуть вчерашнего кумира). Только что красивые и уверенные в себе чужеземки переживали триумф. И вот сейчас настроение толпы резко и неожиданно менялось. Нельзя сказать, чтобы лайлы этого не ощутили. Светловолосая вышла вперед, попыталась что-то сказать, но народ зашумел, кто-то выкрикнул:
— Айтала!
Раздался одобрительный гогот. Князь взмахом руки велел лайле остановиться. Тэйфин продолжал свою речь.
На исходе Срединное время. Три малых круга - и настает срок нового жертвоприношения, а между тем жертвы еще не выбраны… Разве не чужеземные женщины являются лучшим подношением Ниннай Акосу?
Толпа зашумела одобрительно. Тэйфин попал в самую точку. Пленные давно были обращены в домашних кавуров, и выбирать из них жертву (а так обычно и делалось) означало - отобрать у кого-то раба, добытого в бою или купленного за приличные деньги. Никому не хотелось этого, и каждый стремился, чтобы тэйфин, выбирая жертву, прошел мимо его дома.
Между тем чужеземки не принадлежат никому, их двое, они взрослые здоровые женщины - как раз то, что нужно!
Уже никто не помнил о состязании. Тэйфин совершил седьмое чудо - он убедил толпу, он снова стал выше всех. Чужеземки могут демонстрировать любые свои умения, им это не поможет. Это всего лишь женщины! Женщины, и носят они коты, а не священные асломы, и под котами у них - то, что знакомо каждому мужчине, то, что нельзя принимать всерьез. Но Ниннай Акос примет эту жертву…
Чужеземки, побледнев, отступали к стене. Они будут защищаться, понял вдруг Панторикс. И наверняка, у них есть, чем защитить себя. "Анкила", - произнес знакомый голос. Панторикс выхватил у стоявшего рядом стражника зажженный факел. Мгновенно раскрыл ларец, и высыпал почти весь порошок на огонь, и в ту же секунду швырнул факел точно в сторону лайл.