Дорогие мои соотечественники, или Немного дёгтя в бочке мёда

– Ты боишься летать на самолёте?

– Не знаю. Не помню. Давно не летал. Тогда, пятнадцать лет назад, не боялся, кажется...

– Боятся почти все. И чтобы забыть об этом страхе, совершают такой манёвр: как только после всех паспортных и таможенных контролей пропускают внутрь здания аэропорта, все галопом несутся в "Дьюти фри".

– Куда?

– Магазин такой внутри аэровокзала. Бес-пош-лин-ный. Там все товары дешевле, чем в городе.

– Намного?

– О, брат!..

– А зачем туда... гм... нестись галопом?

– А чтобы успеть до посадки на самолёт.

– Да нет, я не о том. При чём здесь

– Ну как же! Быстро покупаешь батл виски, коньяка или что там ещё... в укромном местечке наливаешься этим добром по самые брови - и уже ничего не страшно!..

Мой товарищ летает на отдых в Испанию почти каждый год, а я лечу впервые. В турбюро нам не смогли достать билеты на один и тот же рейс (слишком много русских стремятся в Испанию в сентябре), поэтому всю эту премудрую науку - перелёт из Шереметьево-2 в Барселону - нам с женой приходится постигать самостоятельно.

Пока стоим в длинной очереди, ожидающей паспортного контроля, я скуки ради рассматриваю очередь соседнюю, на самолёт в Осаку. Аккуратные низкорослые бабушки и дедушки из Японии стоят почти что по стойке смирно, не дёргаются. Терпеливы до безобразия. Мы же, русские, то и дело поглядываем на часы, в сотый раз проверяем зачем-то замки чемоданов и пересчитываем документы, сквозь зубы возмущаемся, что очередь двигается слишком медленно. Хотя, между прочим, совсем не медленно. Нормально. Кто-то в сторонке обматывает свою поклажу широким скотчем. Наверно, для того, чтобы никто потом не влез к ним в чемоданы. Сразу видно, люди опытные, предусмотрительные... Я никак не могу справиться с волнением, то и дело промокаю ладони носовым платком, но вскоре они снова становятся влажными. "Ну вот, - думаю, - и у нас жизнь налаживается. Вон японцы, а вот мы..." Три года копил доллары на эту поездку. И вот - свершилось!..

А потом идём в "Дьюти фри". Там народу не то чтобы много, но - толкутся, толкутся, что-то даже покупают. Я присматриваюсь к ценам. Бутылка довольно банального вина - 30 долларов! Пачка сигарет - пять баксов! Шоколад, конфеты... обойдёмся. И пить не буду. К чёрту! Не боюсь я ничего.

В самолёте, едва усевшись на свои места, начинаем изучать газеты и журналы, которые нам предлагает "Аэрофлот". Очередная глянцевая муть. Но если ты не взял с собой какого-нибудь Акунина или Кундеру - это, пожалуй, выход, спасение от скуки ожидания. Отвлекают мысли о том, что всего часа через три-четыре мы будем в Барселоне. Нет, этого быть не может. Этого просто не может быть! Неужели Барселона - легендарная, великолепная Барселона - так близко?..

Всё же беру себя в руки и достаю из сумки разговорник испанского языка. Нужно кое-что восстановить в памяти. Например, "сколько стоит?". Или "как пройти до...?" Или, наконец, Basta, todo tiene sus limites!
– "Хватит, всему есть предел!" То ли оттого, что поджимает время, то ли просто потому, что некуда бечь, я чувствую, что запоминается слишком уж хорошо. Вот оно, благотворное влияние экстремальной ситуации! Словно перед экзаменом по фармакологии: информации - на всю жизнь хватит, а в голове, тем не менее, укладывается аккуратненько, ровными слоями...

Соседи справа и слева возятся с наушниками, пытаются их воткнуть хоть куда-нибудь. Присоединяюсь к этому увлекательному занятию и я. Ага, вот: нашли какую-то дырку в кресле. Втыкаем, но - не работает. Нажимаем на сенсорные кнопочки, дёргаем штекеры - не работает, собака. Спрашиваем у проплывающей мимо стюардессы: а чё, мол, не работает? Она улыбается заученно и стерильно и... молча проходит мимо. Что ж, думаю, вот и у нас жизнь налаживается: вот уже и нам улыбаются стюардессы международных авиалиний.

Как только взлетаем, в наушниках начинает бубнить чей-то голос. Кажется, по-французски.

– А у тебя по-каковски?
– спрашиваю у жены.

– По-английски.

Вскоре до нас доходит, что надо переключить кнопочки "на другой канал" перевода. Вернее, канал озвучки, потому что по-русски звук идёт напрямую, без перевода. Из потолка салона спускаются телевизоры, и нам показывают "Джентльменов удачи". Вот это сервис! Все народы мира в этом самолёте смотрят Крамарова, Вицина и Леонова на своём языке! Когда фильм подходит к концу, я начинаю жалеть о том, что смотрел по-русски, а не, скажем, по-английски. Интересно всё же, как на языке Шекспира будет "Редиска! Канай отсюда! Моргала выколю!"

Когда самолёт набирает высоту, нам разрешают отстегнуть ремни. Я замечаю какое-то оживление в салоне и оглядываюсь по сторонам. Э-э, а народишко-то вокруг уже "питой", пьяненький! Эти-то точно после хорошего "шопинга" в "Дьюти фри". Мы сидим в среднем ряду и в самом центре салона, нам всё видно. Два соседа слева хлещут коньяк из небольшой плоской бутылочки. Сосед справа, из крайнего ряда у окна, кругленький низкорослый бритоголовый "нью рашн", то и дело толкает меня в бок и просит, чтобы я привлёк внимание к его персоне моих соседей слева. Тех, что пьют коньяк. Видимо, они познакомились ещё в аэропорту. Познакомились и начали пить. У этих, слева, уже глазки в кучку. Долго фокусируют взгляд и пытаются понять: кто же это их зовёт?

– Вон, вон, справа, парень с девушкой у окошка, - направляю их взор туда, куда надо.

– Ага! Привет! Вот и летим, да?.. Ну как?

– Нормалёк!

– Я же говорил!

– Ну что, за успешный взлёт?

– И за мягкую посадку...

Это они переговариваются громко друг с дружкой через мою голову. С двух сторон в мою сторону протягиваются ладошки с маленькими мельхиоровыми стопками, в которых плещется коньячок. Разве что только не чокаются у меня на переносице. Заглатывают не морщась. Идёт славно. Пахнет клопами и тормозной жидкостью. В таких условиях изучать испанский невозможно. Тодо тьенэ сус лимитэс. "Ну и ладно, не хрена тут, - говорю себе, - не в библиотеке..." Откладываю книжку в сторону.

– Ну что, живы бум?
– это справа.

– Бум!
– доносится слева.

Славно идёт. Даже не морщатся. Правда, чем-то всё-таки закусывают. Предлагают выпить и нам. И даже наливают нам в крохотные стопочки. Мы отказываемся. Даже не знаю, почему. Просто отказываемся и всё. Спасибо, конечно, говорю им, но... И неопределённо верчу рукой где-то в области желудка. Сам не понимаю, на что намекаю. На панкреатит, что ли? Но они понимают, глубокомысленно кивают головами.

Чуть впереди такие же бравые мужички стоят в проходе, словно меж ларьков на рынке, и мило беседуют о том о сём, очень мешая стюардессам ходить. Сразу видно: это хозяева жизни. Слоняются по салону так же буднично, как по вещевому рынку. Пожимают друг другу руки, зубоскалят, громко переговариваются, обсуждают какие-то свои финансовые делишки. Бизнес-ланч да и только! То и дело бегают в туалет или в курилку (хотя их призывают не курить, поскольку "на самолётах "Аэрофлота" это не принято"). Иногда устраивают возню, толкаются, ржут... Никакой торжественности момента. Господа, мы летим над Европой!.. Ах, понимаю, понимаю, для вас это не в диковинку. Для вас этот самолёт - всё равно что для меня электричка до Востряково... Вон, даже командир корабля перед полётом что-то такое пробормотал в микрофон совсем буднично и невнятно - наверно, поприветствовал нас, только мы не расслышали все эти традиционные подробности: маршрут, высота, температура за бортом, время полёта. Микрофон у него ни к чёрту, что ли, акустика некудышняя - ну, совсем как в подмосковной электричке.