Дорогой чужого проклятия
Шрифт:
Мне показалось, или проскочили виноватые нотки? Какой щепетильный, однако.
– И какой у нас план? – Чё-то элронцу с планами не везёт, судя по ван Дейну. Надо брать дело в свои руки, – мысленно нервно хихикала я. Кажется, истерика уже где-то рядом. – И как зовут того гада, который тебя проклял, ты знаешь?
– Знаю. Лорд Мэррой, – подчёркнуто бесстрастно ответил Шеррайг. Что?!
– Погоди-ка. Это ты сейчас про двоюродного брата короля и самого одарённого, самого разностороннего мага нашего времени? – медленно и неверяще спросила я. Ну пусть в мире будет ещё один лорд Мэррой, ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста.
Увы. Элронец мрачно кивнул, и я, наконец, истерически захохотала,
Глава 4
Ая
Рано утром мы отправились в путь. Я заставила Шеррайга купить мне сапоги для верховой езды – вчера до крови натёрла себе ноги стременами, всё же туфли, хоть и без каблука, для верховой езды малопригодны. Хорошо ещё, что я была в штанах – одежде, совершенно не подходящей приличной девушке, по мнению моей мамы. Просто мама никак не могла свыкнуться с тем, что титула у нашей семьи больше нет. А простолюдинкам в штанах ходить не зазорно. И удобно. Сапоги принадлежали хозяйке и были мне велики, и обошлись элронцу в целое состояние – золотой, на него три новые пары можно было взять. Ещё мне мечталось о сменной одежде – эта пропахла лошадью за вчера, и я чувствовала, что отчаянно нуждаюсь в чистом комплекте. Шеррайг делиться своей одеждой, а у него был запас, отказался, но обещал, что заедем в лавку в городе.
Мою утреннюю истерику он перенёс стойко и спокойно. Ага. Вместо того, чтобы, как полагается каждому приличному лирическому герою романа, прижать рыдающую девушку к груди, или же прекратить истерику поцелуем (да-да, настоящие герои делают именно так, даже если видят девушку первый раз в жизни!), элронец цинично вылил мне на голову ковш холодной воды, оставшейся в комнате ещё со вчерашнего моего умывания. Помогло. Я даже ощутила некоторую признательность, ага, – что пощёчину не отвесил. Он так смотрел, что я чувствовала – хотелось.
За завтраком – Шеррайг принёс его в комнату: овсяная каша и свежий хлеб с козьим сыром – обожаю!; я всё же добилась подробностей про Мэрроя.
Они дружили тогда, десять лет назад. Оба только-только закончили Высшую академию волшебства и магии – тут Шеррайг, увидев моё удивление, досадливо мотнул головой – дескать, потом, неважно, и оба интересовались совместимостью разных видов магии. В частности, элронской и человеческой. Они планировали серию экспериментов и публикацию научной статьи, которая должна была стать сенсацией и основой для прорыва во многих областях. Ну, то есть это Шеррайг думал, что они планируют эксперименты по совмещению магии, а вот Август Мэррой точно знал, что планирует просто забрать уникальную магию у своего наивного элронского друга.
Тут я от всей души порадовалась, что не успела огласить Шеррайгу свою тему диплома – про взаимодействие магий, ага. Да он бы пришиб меня на месте, просто по старой памяти.
Мэррой подготовился хорошо, действительно очень хорошо – видимо, очень уж хотелось ему эту чуждую людям магию. Он учёл всё, что знал об элронцах, а знал он многое, – Шеррайг горько усмехнулся, – молодой элронец был наивен и верил в благородство и дружбу. И в научный интерес. Но всё же некоторые тайны он выболтать не успел – мой спутник именно так и сформулировал “не успел выболтать”, и я чувствовала, что того себя, молодого, он ненавидит едва ли не больше, чем Мэрроя. Мне он, естественно, тоже не сказал чего же не учёл Мэррой, просто обронил, что это и спасло ему жизнь… если это можно назвать жизнью – мрачно добавил в конце.
Но большую часть сил Мэррой, всё же, забрал. Только вот пользоваться мог нестабильно – для полного перехода и подчинения сил и способностей
Ещё, как побочный эффект, они с Мэрроем чувствовали друг друга. Шеррайг лучше, Мэррой еле-еле, но этого хватало, чтобы Мэррой успешно ускользал от Шеррайга. Сам же лорд пытался убрать Шеррайга в основном чужими руками – не был уверен, как поведёт себя сила, направленная против прежнего хозяина. В ход шли и наёмники, и инквизиция (тут я вспомнила своих гостей из инквизиции, но почему-то промолчала), и даже различные красотки, которые должны были очаровать Шеррайга, усыпить его бдительность и потом убить. Элронца убить. Не бдительность. До вчерашнего дня счёт был ничейный. Теперь же Шеррайг отчаянно проигрывал, и я вместе с ним.
Наш шанс заключался в том, что, во-первых, Мэррой полностью отсёк от себя, изолировал, полученную от элронца силу, чтобы его самого не зацепило проклятием, а значит, стал значительно уязвимее и не мог теперь чувствовать Шеррайга, как бы близко тот ни подошёл. Теоретически. Во-вторых – любое проклятие имело своё условие. Обычно об этом мало кто вспоминал, так как условия делались нереальными. Но не в нашем случае – после гибели элронца (интересно, сколько Мэррой ему отвёл, чтобы с гарантией?) Мэррою надо было снять проклятие, чтобы очистить элронскую силу и магию, ради которой всё и затевалось. Скорее всего, это было что-то связанное с кровью самого Мэрроя. Ну, или что-то ещё, что всегда при нём. Сопли-слюни-волосы? – не к месту развеселилась я.
Плохая новость была в том, что Шеррайг тоже не чувствовал теперь Мэрроя.
– А почему он раньше тебя не проклял? – спросила я, смакуя последний кусочек козьего сыра. – Всё же десять лет уже прошло…
Шеррайг пожал плечами.
– Процесс отделения силы весьма болезненный, примерно как отрезать руку или ногу себе самому.
Я чуть не подавилась, настолько проникновенно он это сказал. Кажется, мысль о мучениях, на которые пошёл Мэррой, доставляла элронцу несказанное удовольствие. Он продолжил:
– Да и проклятие очень сложное. Не уверен, что Мэррой, при всех его талантах, смог бы сделать сам. Вероятно, ему помогал кто-то из эльфов…
– Так значит, ты можешь проклинать и “Чёрная метка” – всё же твоих рук дело?
Я уже доела завтрак и пыталась пальцами расчесать спутавшиеся за ночь волосы – расчёски-то нет. Шеррайг хмыкнул, порылся в своей сумке… и протянул мне гребень. От неожиданности я его даже не поблагодарила, но гребень взяла, с ним дело пошло веселее, и скоро я уже заплетала косу, раздумывая о странностях своих представлений: нет, я догадывалась, что мужчины – тоже люди. И что такие волосы, как у Шеррайга, надо расчёсывать, чтобы они не превратились в воронье гнездо. Но всё же, загадочный образ элронца настолько не вязался у меня в голове с такой обыденной вещью, как гребень, что я немного зависла… даже про свой вопрос забыла. И вздрогнула, когда он ответил:
– Да.
Мне понадобилось некоторое время на то, чтобы сообразить, что это ответ на мой вопрос про проклятие, а не на мысленные рассуждения о гребне и о том, что мужчины – тоже люди.
– Но… зачем?
– Вообще-то они на меня напали, если помнишь, – как-то кривовато усмехнулся Шеррайг.
– Помню, – мрачно ответила я. И язвительно добавила. – Но как-то поздновато наступил эффект для самозащиты, не находишь?
– Тебя не спросил, – довольно миролюбивым тоном ответил Шеррайг. Но я всё равно обиделась.