Дорогой чужого проклятия
Шрифт:
– Можем выезжать? Или пойдёшь прощаться?
– С кем? – совершенно искренне не понял меня Шеррайг.
– Так как же… С Элизой… – с придыханием произнесла я, скопировав интонацию эльфийки, когда она представлялась.
– Ревнуешь, – удивлённо, но утвердительно заявил элронец, внимательно вглядевшись в моё лицо.
– Вот ещё. Ты просто слишком… – тут я всё же заменила “по-идиотски” на другое слово, обижать не хотелось, – необычно на неё смотрел.
Шеррайг пожал плечами, не испытывая ни малейшего смущения или раскаяния.
– Она красивая женщина. Почему нет? Но не единственная красивая женщина в этом мире. – И добавил уже раздражённо. – Мы закончили с обсуждением
– Ты хоть знаешь, как меня зовут? – Обиженно задала я действительно мучивший меня вопрос, намереваясь пристыдить чёрствого и бессовестного элронца. Но он меня удивил.
– Знаю. Ая Дорт, третья дочь барона Густава фон Дорта, лишённого баронства и всех привилегий десять лет назад… За что, кстати, лишённого?
Я молча передёрнула плечами – на эту тему говорить не хотелось, тем более, что мне самой многое было неясно в той истории. Шеррайг настаивать не стал.
– Едем?
Глава 5
Шеррайг
Ая его… забавляла. Да, пожалуй, именно забавляла. Хотя он предполагал, что будет раздражать – всё же он уже давно привык к одиночеству. Но нет. Она не ныла, ну, почти не ныла, хотя по тому, как она чуть заметно кривилась, садясь в седло, или даже на стул, или делая первые шаги после долгого сидения на месте, он понимал – болит, попа, ноги – всё болит. Но она молчала. И за это он даже начал её уважать.
Это его беспокоило. Спокойнее и безопаснее было бы презирать и еле терпеть, а не симпатизировать и уважать. Как будто этого было мало, ещё начали беспокоить сны.
До ночи с проклятием сны он видел редко. Уже и не вспомнил бы при всём желании, когда это было в последний раз. Да и не было в его снах ничего достойного запоминания – обычный набор каких-то отрывочных видений, перемешанный с впечатлениями за день. Толковать видения он всё равно не умел. Так что и желания запоминать их не было.
Этот сон был другим. Ярким, наполненным красками и чувствами. Захочешь даже, всё равно не забудешь.
Снилась свадьба Аи. Ая выглядела… да что уж там, восхитительно она выглядела. И смотрела на него так, что оба его сердца заходились от тоски. И он решился, сам до конца недоумевая на что именно, сделал шаг вперёд, собираясь прервать церемонию и потребовать… что-то потребовать… но тут Ая отвернулась и решительно сказала “Да” своему жениху… и он промолчал. Церемония пошла дальше своим ходом. Кажется, никто даже не заметил его порыва… а оба его сердца заныли от ощущения непоправимого. Хотя умом он никак не мог понять, что в этом такого – ну, подумаешь, вышла девочка замуж. Сам он на человеческой девушке вряд ли когда женится, и не столько из-за предубеждений, сколько из-за разницы в продолжительности жизни. Что за радость – смотреть, как рядом с тобой стареет небезразличный тебе человек?
Сон и рассуждения, которые ему самому почему-то вдруг показались фальшивыми и неуместными, прервал тогда её еле слышный шёпот, и он еле успел остановить проклятие.
Да, надо признать, что она спасла ему жизнь. Ну, или, при худшем раскладе, продлила на месяц ценой своей собственной жизни. Мэррой превзошёл сам себя, и перехитрил его, Шеррайга, это тоже надо признать. Недооценивать врага опасно. Хватит того, что он один раз неверно его оценил.
А потом сон повторился. Теперь стоило ему закрыть глаза, и он снова оказывался в Храме Лика Любви, и уже начинал заочно ненавидеть этот самый храм. У него никогда не получалось рассмотреть жениха Аи. И он всегда не успевал, или, точнее, не решался, остановить церемонию.
Он даже начал жалеть, что не потратил тогда в Квадригштайне пару лишних часов на эльфийку – может, отпустило бы это наваждение.
Путь от Квадригштайна до границы с проклятым лесом занял два дня. Шеррайг планировал присоединиться к контрабандистам – и в лесу будет спокойнее, и через границу Сандерланда проведут. Осталось только как-то убедить самих контрабандистов, что им нужны попутчики. Будь Шеррайг, как прежде, один, искал бы контрабандистов уже у самой границы с Сандерландом – к элронцам проклятый лес относился благосклоннее, чем к остальным. Шеррайг усмехнулся про себя… Проклятый лес, проклятая кровь… Чему удивляться?
Но с Аей вдвоём в лес не сунешься. А оставить её… Интуиция вопила, что оставлять нельзя. Теперь-то он интуицию слушал. Она и тогда предупреждала, что дело нечисто… но наивность и желание верить оказались сильнее.
Если бы Ая могла исцелять, было бы легче напроситься в попутчики к контрабандистам – целители всегда пригодятся, но, увы, любая попытка Аи использовать свой целительский дар грозила обернуться катастрофой: в худшем случае – немедленной смертью от проклятия самой Аи, Шеррайга и гипотетического пациента, в лучшем – смертью только пациента.
Аю он об этом предупредил, и теперь она стыдливо опускала глаза, явно мучаясь, когда кто-то в округе начинал спрашивать целителя – такое было пару раз, когда они останавливались поесть, или проезжали деревеньки. После этого она становилась грустной, и Шеррайг с удивлением обнаруживал в себе желание её развеселить. Но виду не подавал и от неуместного желания старательно воздерживался и пытался избавиться. Ая и так уже слишком много места занимала в его мыслях.
Впрочем, находились желающие и без него. Вечером второго дня, когда он пошёл договариваться о комнате, за столик к Ае подсел какой-то молодой человек. Он громко представился рыцарем Гио и сиял в свете магических светильников, как хорошо начищенный чайник, ибо был в доспехах, это в помещении-то – вопиющий моветон. Громким шёпотом – Шеррайг, скучающий у стойки в ожидании, пока трактирщик был занят с другим гостем, совершенно не напрягаясь, слышал каждое слово, – Гио попросил Аю быть его прекрасной …нет, не так… Прекрасной Дамой (тут придыхание), и благословить его на подвиг… то есть, Подвиг. Прекрасная Дама проявила редкую рассудительность и разборчивость и пожелала сначала узнать – а в чём состоит подвиг. Оказалось, в Проклятом (тоже с большой буквы и с придыханием) Лесу завелась ведьма. Тут шёпот стал тише, но Шеррайг на слух никогда не жаловался, даром что уши не как у эльфов, а нормальной формы – слышали элронцы не хуже. Так вот, эта ведьма извела целый отряд стражей, мерзким и страшным проклятием – тут Ая слегка напряглась, он видел её отражение в окне, но, когда Гио стал дальше перечислять деяния ведьмы – попорченный урожай, скисшее молоко, сглаз и порча первой красавицы ближайшей деревни, вид у Аи стал донельзя ехидный, и она даже пару раз покосилась в сторону Шеррайга. Видимо, предвкушала, как перескажет это ему. Смешная.
Тут освободился трактирщик, и Шеррайг сосредоточился на разговоре с ним. Кроме комнаты ему ещё надо было, чтобы трактирщик свёл его с нужными людьми. А для этого надо было правильно повести разговор.
Он вернулся за стол, получив обещание от трактирщика, что скоро к нему подойдут. Гио ещё не ушёл. Ему было явно жарко в доспехах, но вид был воодушевлённый. Не иначе, Прекрасная Дама благословила на борьбу с ведьмой – ехидно подумал Шеррайг. Ая подняла слегка виноватые, но смеющиеся глаза… и он понял почему: