Дорогой Дневник, я ненавижу своего босса!
Шрифт:
Я аккуратно сложила в дорожную сумку три юбки, две блузки, три рубашки, три платья и несколько вещей для повседневного ношения дома: джинсы, свитера, футболки, шорты.
– Значит, ты смотрела на карту не внимательно.
– Невнимательность – это твой конек. Я же всегда предельно внимательна.
– Уверена, шеф не стал бы меня посылать туда, где мне может угрожать опасность или что-то тому вроде. Да и зачем ему это делать? Он деспотичный тиран, а не
– Может, ты его до сих пор любишь? А? – Катька покосилась на меня подозрительно.
– Пфф, – фыркнула я. – Еще чего? Это после всего, что он сделал? Я, конечно, дура, но не до такой же степени.
– Уфф, – облегченно вздохнула подруга. – Слава Богу. А я-то уж подумала, что до сих пор сохнешь по нему.
– Никогда больше! – уверенно клянусь я. – Рустамова для меня больше не существует! Я похоронила его в своем далеком прошлом.
– Не в таком уж далеком. – Усмехнулась Катька. – Еще месяц назад ты, не раздумывая, была готова прыгнуть к нему в постель.
– И то верно. От этой мысли у меня мурашки. Глянь! – показала на своей реке мурашки. – И как могла быть так слепа?
– Влюбляясь все слепнут и глупеют. – Важно произносит Катька, словно великий мыслитель философ. – А мы бабы, дуры, влюбляемся в красивую обложку, за которой, собственно, ничего хорошего-то и нет.
– Как ты верно описала Рустамова. – Горько усмехнулась я.
Я, в принципе, не такая влюбчивая натура. Не влюбляюсь с первого взгляда, не сносит крышу от любви, и бываю очень придирчива к мужчинам. Идеальный парень выстроился в моей голове и никуда не хочет уходить: он должен быть, в первую очередь, уверенным в себе, самодостаточным, смелым, умным, решительным, аккуратным, и только потом я смотрю на его внешность.
Но почему-то с шефом все было иначе. В него я влюбилась с первого взгляда, от любви снесло крышу, и только потом узнала, каков он на самом деле. Результат исследований оказался плачевным.
– Что это ты приуныла? Равиля своего вспомнила? – подколола Катька.
– Он не мой, и никогда моим не был. И вообще, хватит уже говорить о нем. Пойдем, лучше, чай попьем.
Я встала с кресла и направилась на кухню.
– Маш, – Катька отправилась вслед за мной, – а можно я потом приеду к тебе?
– Куда? – не сразу поняла я.
– В это село «Речка». Говорю же, мне не нравится вся эта затея. Как-то подозрительно быстро Рустамов смягчился над тобой.
– Хорошо, приезжай. – Разлила кипяток по чашкам. – И ты удостоверишься, что Рустамов предложил эту работу только с лучшими побуждениями.
Через час Катька ушла, пообещав завтра утром проводить меня до аэропорта.
Собрав в дорожную сумку все необходимое и нужное для жизни в новом месте, я села за свой письменный стол. Открыла дневник. Пишу:
«Дорогой Дневник. Завтра утром я вылетаю в «другую жизнь». Как говорит моя подруга, в неизвестность. Эта неизвестность меня немного пугает, но я смело иду вперед и не оглядываюсь. В глубине души я все же рада, что появилась такая возможность. Так я хотя бы не буду видеть его.
Сейчас я вынуждена с тобой прощаться. Но ненадолго. Уже завтра я буду на новом месте, и оттуда напишу тебе, изложив свои эмоции о переезде. Надеюсь, эмоции будут прекрасными».
Глава 4
– Уважаемые пассажиры! Мы приземлились в аэропорту города N. На улице 25 градусов тепла. Благодарим вас, что воспользовались услугами нашей авиакомпании. Счастливого вам отдыха и работы, будем рады вас видеть вновь. – Произнесла миловидная стюардесса, разбудив меня от крепкого сна.
Я лениво потянулась и попыталась вытянуть ноги, на секунду позабыв, что я нахожусь в самолете в эконом классе. Потом подправила свою чуть ниже колен, облегающую юбку-карандаш, застегнула несколько отстегнувшихся во время сна пуговиц на белой рубашке и надела туфли, которые скинула в сторону еще во время взлета самолета.
– Синицына Мария Сергеевна? – произнес странно одетый мужчина в клетчатой кепке лет пятидесяти. Его светло коричневый, старомодный, и в то же время новый пиджак, прибавлял ему еще несколько лет. На первый взгляд я бы дала этому мужчине лет шестьдесят, но если приглядеться: пятьдесят – пятьдесят два. Не высок, немного полноват, темноволос, но по бокам уже проглядывается седина, и на лице трехдневная щетина.
– Да, это я. – Нерешительно отвечаю я, глядя на него с заметным подозрением.
Он улыбнулся.
– Добро пожаловать. – Любезно поприветствовал он, и, не спрашивая моего разрешения, взял мой багаж. – Позвольте представиться – Михаил Степанович Панов – ваш заместитель, правая рука, личный помощник или как вам угодно.
– Правда? – безумно обрадовалась я, и вся прежняя подозрительность тотчас исчезла. – Очень приятно! – дружелюбно протянула ему руку, и он охотно принял ее.
– Как прошел ваш перелет?
– Прекрасно! Спала всю дорогу! И теперь, набравшись сил, я готова приступить к своим новым обязанностям! – с неподдельной бодростью отвечаю я.
– Это очень хорошо. – Одобрительно улыбнулся мужчина. – Ну, тогда мы можем ехать.
На выходе из аэропорта нас ждал… раритетный ржавый, небесно-голубого цвета автомобиль марки «Москвич».
– Вы приехали на этой машине? – мне не удалось скрыть своего удивления.