Дорогой Дневник, я ненавижу своего босса!

Алексеевна Амира

– Вас что-то смущает? – прозвучал встречный вопрос.

– Н-нет, ничего. – Растерялась я на секунду. – Все нормально. Не важно, какая машина. Главное чтобы возила твой… – хотела добавить слово «зад», но вовремя остановила себя, – …тебя.

– Это верно. – Согласился Михаил Степанович. – Знаете, сколько лет моей Ласточке?

Должно быть, Ласточкой он называет эту самую машину. Не жену же? Наверное.

Он любезно открыл передо

мною переднюю пассажирскую дверь, и она с противным скрипом открылась.

– Наверное, лет пятьдесят.

Судя по звуку.

Панов рассмеялся.

– Почти.

Усадив меня в свою Ласточку, он сел на водительское место, и с третьей попытки ему удалось-таки завести двигатель, причитая:

– Давай, родимая! Не подведи меня на этот раз. Перед гостьей стыдно будет.

– Почему перед гостьей? Я вообще-то к вам приехала сюда надолго. – Уверенно произношу я, на что получила удивленный взгляд неверующего:

– Надолго – это на сколько? – уточнил он, как-то странно оглядев меня с ног до головы.

– На год… Или больше. – Его вопрос меня очень смутил. Не пойму, он рад или, наоборот, не рад моему приезду?

В салоне автомобиля образовалось неловкое молчание. Я решила сменить тему разговора:

– А как далеко находится село «Речка»?

– Нам ехать сто двадцать километров.

– Сколько?! – воскликнула я, оглушив своим воплем даже рев двигателя Ласточки.

– Да не волнуйся ты так, – усмехнулся Михаил Степанович, – мы быстро доедем. Ты даже не заметишь.

Я взглянула на трясущийся спидометр автомобиля. Стрелка лежала на отметке сорок. Открыв в голове виртуальный калькулятор, стала вспоминать формулу по вычислению времени. Расстояние разделить на скорость.

Ё-моё! Это когда же я приеду в село?!

– Ну, ничего. – Принялась утешать себя.– Главное, дорога асфальтированная. Сейчас попрошу Михаила Степановича разогнаться хотя бы до восьмидесяти. Уверена, его Ласточка будет только рада быстрой езде.

– Михаил Степанович, – обратилась я к мужчине и замерла с широко раскрытыми глазами.

Ласточка медленно стала съезжать на грунтовую дорогу.

– Да, Мария Сергеевна. – Отозвался Панов.

– Спасибо, что встретили меня. – Поникшим голосом произношу я не то, что хотела сказать изначально.

– А как иначе? Одни бы вы точно не добрались до нас.

И это точно. Ведь поехали мы по лесам, по полям, по посадкам, и даже проезжали болото. Я трижды засыпала, трижды просыпалась от сильнейшего удара головой об боковое стекло автомобиля.

– Может, вам прилечь на задние сиденья? – предложил Михаил Степанович, не выдержав моей экзекуции над собой.

Я обернулась. На задних сиденьях лежали грязные, масляные запчасти, я предполагаю, автомобильные. Вот, что значит рабочая, многофункциональная машина.

– Нет, спасибо. – Любезно отказалась. – Мне и здесь нормально.

***

– Просыпайтесь, Мария Сергеевна, – откуда-то издалека доносится мужской голос. – Просыпайтесь.

Я с трудом открываю глаза и первое, что вижу – деревянная калитка, деревянный дом и огромный жирный кот, сидящий на заборе.

– Где это мы? – сонно потягиваюсь, вытягивая ноги. Мои ноги тотчас уперлись обо что-то. Оказывается под моими ногами все это время стоял деревянный ящик с картошкой.

– Простите, я поставил ящик к вам под ноги, пока вы спали. В машине, видите ли, больше нет свободных мест. А жена попросила привести ей картошку. – Михаил Степанович выходит из машины и забирает из-под моих ног ящик. – Посидите немного, я отнесу это жене, и мы поедем дальше.

– Без проблем. – Отвечаю я, встряхивая землю со своих туфель.

Я вышла из машины и огляделась по сторонам. Деревня. Свежий воздух. Вокруг зелень, тишина и спокойствие.

– Как давно я не выбиралась на природу. – Поймала себя на мысли. – Надо будет как-нибудь найти свободное от работы время и выбраться на пикник. – Решила я.

На улице начинало темнеть. Должно быть, время сейчас приближается к девяти часам. Солнце скрылось за подступающие грозовые тучи – ночью будет гроза.

– Смотри, кого это Михаил Степанович привез на ночь глядя? – донесся до меня женский голос с заметным акцентом.

– Городская, видать. – Подхватил другой женский голос.

Оборачиваюсь. На скамейке, напротив, возле такого же деревянного дома, как и у Панова, сидели две женщины лет пятидесяти – шестидесяти. Не отрывая своего взгляда от меня, женщины бесцеремонно открыто и нагло принялись обсуждать меня, при этом они еще умудрялись грызть семечки, с шумом выплевывая шелуху прямо себе под ноги.

– Смотри, как вырядилась? А каблуки-то! Каблуки-то, глянь, какие!

– Ноги переломает. Зуб даю.

А вот уже и ставки пошли. Я с радостью заберу у нее этот зуб.

– Мария Сергеевна, ну что, поехали дальше? – за калиткой показался Михаил Степанович.

– Михаил Степанович, а у вас здесь так принято обсуждать всех приезжих? – спрашиваю я, садясь в машину.

– Кто кого обсуждает?– не понял мужчина.