Дорогой друг Декстер

Линдсей Джеффри

“Десять четыре,” сказал я, чувствуя легкую дрожь от того, что наконец произнёс это.

Мы повторили основное сообщение еще несколько раз, чтобы убедиться, что оно попадет к доктору Данко, и я каждый раз смог сказать “десять четыре”. Когда мы связывались около 1:00 ночи, я был бодр и полон энтузиазма. Возможно, завтра я попытаюсь поработать над: "Вас понял” и даже “Слушаюсь.” По крайней мере, кое-что чего стоит ждать.

Я нашел патрульную машину направлявшуюся на юг, и попросил полицейского подбросить меня до Риты. Я на цыпочках подошел к своему автомобилю, сел и поехал домой.

Когда

я вернулся к своей небольшой кушетке и увидел её в ужасном беспорядке, я вспомнил, что Деб должна была быть здесь, но вместо этого находится в больнице. Я навещу её завтра. Тем временем, у меня был незабываемый, но утомительный день; я был загнан в пруд серийным расчленителем, пережил автокатастрофу только для того, чтобы чуть не утонуть, потерял отличную обувь, и ко всему прочему, как будто это не было достаточно плохо, стал приятелем сержанта Доакса. Бедный Истощенный Декстер. Неудивительно, что я так устал. Я упал в постель и мгновенно заснул.

Ранним утром следующего дня Доакс остановил свою машину на автостоянке у штаба рядом с моей. Он вытащил нейлоновую спортивную сумку, поставив её на капот моего автомобиля. “Вы принесли бельё для прачечной?” Спросил я вежливо. И снова моё беззаботное хорошее настроение прошло мимо него.

“Если это сработает, или он схватит меня, или я схвачу его,” сказал он. Он открыл сумку. “Если я схвачу его, всё закончено. Если он схватит меня…” Он вынул приемник GPS и положил на капот. “Если он схватит меня, ты – моё прикрытие.” Он показал мне несколько великолепных зубов. “Подумай, как хорошо я себя чувствую.” Он вынул сотовый телефон и положил его рядом с GPS. “Это – моя страховка.”

Я посмотрел на два маленьких предмета на капоте моей машины. Они не показались мне особенно опасными, но возможно, я могу бросить один, и ударить другим кого-нибудь по голове. “А базуки нет?” спросил я.

“Нет необходимости. Достаточно этого.” Он снова полез в сумку. “И этого,” добавил он, протягивая маленький ноутбук, щелкнув для открытия первой страницы. На нем была последовательность букв и цифр, и дешевая шариковая ручка прикрепленная на спираль.

“Перо сильнее меча,” сказал я.

“Вот это,” сказал он. “Сверху – телефонный номер. Ниже – код доступа.”

“К чему я получу доступ?”

“Тебе знать не положено,” сказал он. “Звонишь туда, называешь код, и даешь им номер моего сотового. Они дадут тебе координаты GPS с моего телефона. Ты приедешь и заберешь меня.”

“Звучит просто,” сказал я, задаваясь вопросом, действительно ли так и будет.

“Даже для тебя,” сказал он.

“С кем я буду говорить?”

Доакс просто покачал головой. “С кем-то, кто задолжал мне услугу,” и вытащил переносную полицейскую рацию из сумки. “Теперь легкая часть,” сказал он. Он вручил мне передатчик и вернулся в свою машину.

Теперь, когда мы продемонстрировали приманку для доктора Данко, следующим шагом должно было заманить его в определенное место в нужное время, и счастливое совпадение вечеринки у Винса Масуки было слишком хорошо, чтобы его проигнорировать. Следующие нескольких часов мы ездили по городу в разных машинах и повторили то же самое сообщение пару раз с незначительными изменениями,

для уверенности. Мы также завербовали несколько патрульных единиц, как сказал Доакс, чтобы всё не просрать. Я счёл это его специфической шуткой, но рассматриваемые полицейские, казалось, не поняли юмора и, хотя и не дрожали словно их вот вот выкинут за борт, они с тревогой уверяли сержанта Доакса, что они ни за что не просрут это. Замечательно было работать с человеком, который может вдохновить на такую верность.

Наша маленькая команда потратила остаток дня, наполняя радиоэфир болтовней о моём мальчишнике, описывая путь к дому Винса и напоминая людям о времени. И сразу после обеда, нанесли coup de gr^ace. Сидя в моем автомобиле перед Венди, я использовал переносную рацию и в последний раз вызвал сержанта Доакса для тщательно подготовленной беседы.

“Сержант Доакс, это Декстер, вы слышите?”

“Доакс слушает,” ответил он после небольшой паузы.

“Для меня много значило бы, если вы смогли бы приехать на мой мальчишник сегодня вечером.”

“Я не могу никуда пойти,” сказал он. “Этот парень слишком опасен.”

“Хотя бы на одну выпивку. Войдете и выйдете,” подлизывался я.

“Вы видели, что он сделал с Мэнни, а Мэнни был простым пехотинцем. Я – тот, кто сдал этого парня плохим людям. Что он со мной сделает, если схватит меня?”

“Я женюсь, Серж,” сказал я. Мне понравился аромат Мрвел Комикс от называния его Серж. “Такое не каждый день случается. И он не посмеет ничего сделать среди всех этих полицейских.”

Затем была долгая драматичная пауза, пока, как мы договаривались, Доакс мысленно считал до семи. Потом рация снова издала треск. “Хорошо,” сказал он. “Я приеду около девяти.”

“Спасибо, Серж,” сказал я, взволнованный, что снова могу сказать это, и чтобы сделать счастье полным, я добавил, “Это действительно много значит для меня. Десять четыре.”

“Десять четыре,” ответил он.

Я надеялся, что наша небольшая радиопостановка достигла своей целевой аудитории. Отвлекся ли он от операции, сделал ли паузу, подняв голову и прислушавшись? Может быть, он отложил медицинскую пилу, вытер руки, и пишет адрес на обрывке бумаги, пока его сканер потрескивает прекрасным зрелым голосом сержанта Доакса. И затем счастливо вернется к работе, чтобы воздействовать… на Кайла Чацкого? – с внутренним спокойствием человека, у которого есть любимая работа и насыщенная социальная жизнь.

Просто для полной уверенности, наши друзья полицейские, затаив дыхание повторили сообщение несколько раз, не напортачив; тот самый сержант Доакс будет на вечеринке сегодня вечером, самолично, около девяти часов.

Что касается меня, закончив свою работу за несколько часов, я направился в Мемориальный Госпиталь Джексона, чтобы заглянуть к моей любимой птичке со сломанным крылышком.

Дебора в гипсовой повязке сидела на кровати, в комнате на шестом этаже с прекрасным видом на автостраду; и хотя я был уверен, что они дали ей болеутоляющее, она не выглядела блаженной, когда я зашел в ее палату. “Проклятье, Декстер,” поприветствовала она меня, “скажи им, чтоб выпустили меня на хер отсюда. Или хотя бы принеси мою одежду, что я могла уехать.”