Дорогой, единственный, любимый
Шрифт:
— Но… — Мелоди запнулась. Голова у нее шла кругом. — Мы с Майклом думали, что она нуждается! Конечно, мы ведь никогда ее не спрашивали — только по письмам… и, когда приехали к ней, увидели, как она живет… Как мы ошиблись!
— Действительно, можно было не беспокоиться…
Лиз замолчала, увидев, что по щекам Мелоди текут слезы. В следующий миг она уже прижимала Мелоди к себе, покачивая как ребенка, а еще через минуту задала вопрос, вертевшийся у нее на языке уже несколько часов.
— Ты беременна, верно?
Мелоди
— Это ребенок Сэма. — Лиз не спрашивала, а утверждала — она слишком хорошо знала Мелоди, чтобы задавать такие вопросы.
— Сэм — отец, но ребенок мой.
— Неужели ты ему не скажешь? — В голосе Лиз звучала боль.
Невесело рассмеявшись, Мелоди высвободилась из ее объятий.
— Я не дура и не надеюсь, что смогу вечно держать это в секрете. Но я не хочу, чтобы мы оставались вместе ради ребенка. Лучше жить в неполной семье, чем в семье без любви!
— Сэм будет страшно оскорблен, если узнает об этом из третьих рук. Я знаю своего сына. Он полюбит ребенка. — Про себя она подумала, что Сэм не из тех, кто остается в стороне. Он не позволит, чтобы ребенок рос, не зная отца.
Мелоди промолчала, упрямо скрестив руки на груди.
— Я не знаю, что произошло между вами. И не хочу знать. Но сейчас вам обоим нужен добрый совет. Ты должна ему рассказать.
— Хорошо, расскажу.
— Не откладывай надолго, — попросила Лиз, и в ее словах Мелоди вдруг почудился отзвук мольбы неведомого Антони.
— Мелоди, это Адам Краун. Я хотел бы с вами поговорить.
Мелоди, похолодев от неприятного предчувствия, опустилась на табуретку перед телефоном.
— О чем? — спросила она дрожащим голосом.
— У меня хранится письмо Прю, адресованное вам. Кроме того, надо обсудить вопрос о налоге.
— О налоге?
— По законам нашего штата, с наследства, стоимость которого превышает одну тысячу долларов, уплачивается налог. Ваше наследство, несомненно, стоит больше тысячи.
— Ясно. — Значит, теперь ее дела ведет Адам. Это неудивительно.
— Вы не могли бы зайти ко мне в офис?
— Я… да, когда вам будет удобно.
— Думаю, лучше всего прямо сейчас, — предложил Адам.
«Пока не вернулся Сэм», — закончила за него Мелоди. Сердце сжала знакомая боль.
— Хорошо, через полчаса буду.
Через полчаса Мелоди подходила к конторе «Краун и Краун» — совсем как в то утро полгода назад. Но сколько всего произошло за это время! Машины Сэма не было видно — значит, он действительно куда-то отлучился.
Мелоди поднялась наверх по крутой лестнице и улыбнулась Норе.
— Рада вас видеть, Нора. Сочувствую вашему горю.
— Спасибо, Мелоди. Как это мило с вашей стороны — прислать цветы на похороны! — После смерти сестры Нора побледнела и осунулась, но глаза ее светились все тем же теплым светом. Ничто не изменилось, кроме самой
Мелоди направилась к двери кабинета напротив комнаты Сэма. У дверей она остановилась — на нее нахлынули воспоминания о первой встрече с Сэмом. Но что об этом вспоминать? Выбор сделан. Мелоди решительно постучала в дверь.
— Входите!.. Мелоди! — Адам встал и, раскинув руки в стороны, двинулся ей навстречу. Секунду поколебавшись, Мелоди позволила ему сжать ее в дружеских объятиях. — Как вы, дитя мое?
— Прекрасно, — солгала Мелоди. — А как вы?
Адам рассмеялся и указал на стол, заваленный бумагами.
— Учусь работать заново. Никогда не думал, что человек так быстро привыкает к сладкой жизни. Мне здесь очень не хватает Лиз и теплой постели.
Он оперся о стол и взглянул на Мелоди. Та потупилась под его пристальным взглядом. Коробочка, зажатая в кулаке, жгла ей руку.
— Вы сказали, что у вас хранится письмо?
— Да, и я обязан вручить его лично вам.
— Подождите. Прежде чем… я… — Она положила коробку с кольцом на угол стола. — Пожалуйста, передайте это… Сэму. — Мелоди с трудом сглотнула. — Он обронил это… в Денвере.
Адам долго молчал.
— Хорошо, — сказал он наконец, не трогая коробочку. — Вы точно не хотите отдать ее сами?
— Нет! — воскликнула Мелоди и испуганно прикрыла рот дрожащей ладонью. — Он… он не дарил мне это кольцо. Просто потерял. Выронил из кармана. — Она положила сплетенные руки на колени и опустила голову.
— Хорошо, отдам, — кивнул Адам, затем взял со стола конверт. — Здесь написано, что я должен вручить вам это письмо через шесть месяцев после вашего приезда в Эврику-Спрингз.
Он протянул Мелоди запечатанный конверт.
На глазах у Мелоди выступили слезы. Она узнала изящный старомодный почерк тетушки Прю. Конверт был адресован просто: «Мелоди Блейк».
« Дорогая Мелоди!
Ты выполнила условие, указанное в завещании, и осталась в Эврике-Спрингз. Ничего я не желала так, как этого, и, думаю, ты уже знаешь, почему.
Однажды летом на вечеринке я познакомилась с молодым человеком. Мы полюбили друг друга. Папа навел о нем справки и пришел в ярость: ходили слухи, что этот человек — гангстер из Чикаго. Но я была молода и, боюсь, довольно-таки глупа. Мы виделись тайком ото всех. Когда настало время ему уезжать, он умолял меня ехать с ним. Но я боялась бежать из дому и надеялась уговорить отца.
Наступила осень, и Антони уехал. Он оставил мне ящик с двойным дном, предупредив, что в потайном отделении лежит то, что поможет мне начать новую жизнь с ним. Я спрятала ящик на чердаке вместе со свадебным платьем, которое он купил для меня.