Дорогой интриг
Шрифт:
И я обернулась и поглядела на придворных, встречавших улыбками охотников, вернувшихся на поляну уже пешими, и в первую очередь на тех, кто спешил поклониться Нибо и Серпине. Я рассматривала их и запоминала. Что толку улыбаться тем, кто уже на твоей стороне? «Завоевав доверие врага, можно выиграть войну, не потеряв ни одного солдата. И когда противник будет захлебываться собственной кровью, ты отпразднуешь победу, глядя на его агонию», – говорил граф Виннер.
Прикусив губу, я усмехнулась. Всегда восхищалась своим героем и всегда внимательно читала его изречения. Он был победителем, и силу, жившую в нем, я ощущала даже через строчки в его биографии.
— Завоюй доверие врага, — прошептала я и отвернулась, услышав негромкий скрип колес.
На поляну въехала телега, на которой лежала королевская добыча – лань. Герцогиня говорила, что будет только один крупный зверь. На малой охоте, когда государь проводит в лесу несколько дней, он набивает больше зверья. А еще она говорила, что король не любит, когда на него гонят добычу. Ее не должны были выпускать за границы означенной территории, но выследить и загнать животное он должен был сам, потому охота могла затянуться надолго. Но сегодня удача оказалась на стороне Его Величества.
А сейчас нам было позволено посмотреть и восхититься зверем и его убийцей. Прерывисто вздохнув, я шагнула в сторону телеги. Это был порыв, странный и необъяснимый. Я совершенно не желала смотреть на несчастного зверя, памятуя о пережитом в детстве ужасе, и хотела посмотреть на него. Не знаю чем, но меня притягивала проклятая телега, манило отвратительное зрелище смерти. Внутренне содрогаясь от ужаса, я шаг за шагом приближалась к тому, на что смотреть отчаянно не хотела.
Я остановилась, когда увидела голову животного. Облизав вдруг пересохшие губы, я скользнула взглядом по поджарому телу, покрытому короткой золотисто-коричневой шерстью в мелкую светлую крапину. Заметив кровавое пятно на шкуре, я передернула плечами и поспешила отвести глаза. На мгновение задержав взгляд на стройных ногах зверя, я вновь поглядела на голову. Медленно выдохнув, я сделала еще шаг и заглянула в открытые миндалевидные глаза, черные от расширенных зрачков.
— Боги, — прошептала я.
Что я испытала в этот момент? Отвращение, смешенное с жалостью. Последняя оказалась сильней, и я протянула руку. Пальцы коснулись шерсти… Сглотнув, я провела ладонью между ушами лани, осторожно, едва касаясь ее подрагивающей рукой.
— Бедняжка, — негромко произнесла я.
— Хороша, верно? — неожиданно донеслось из-за спины, и я, чуть не взвизгнув от неожиданности, порывисто обернулась, только сейчас поняв, насколько была напряжена всё это время. — Я напугал вас, ваша милость?
Это был герцог Ришем. Он улыбнулся и склонил голову, приветствуя меня. Едва подавив испуг от неожиданности его появления, я ответила приветственным реверансом, а после попыталась обойти, но его светлость остановил меня вопросом:
— Опять бежите, ваша милость? Неужто я так пугаю вас, что при моем появлении вы превращаетесь в трусливого зайчишку и бежите прочь, будто я злобный волк?
— Ну что вы, ваша светлость, — ответила я с вежливой улыбкой. — Я бегу от вас лишь потому, что оберегаю вашу репутацию. Говорят, я флиртую с вами и беспокою тем ваш разум и сердце. И раз из нас двоих, опасным хищником признана я, то мне не остается ничего иного, как позаботиться о вас. Отныне я не посмею тревожить вашу трепетную душу своим присутствием. Но тогда уж и вы постарайтесь не тревожить меня. Услуга за услугу, ваша светлость.
Я уже было собралась удалиться, когда Ришем уже привычно не позволил мне уйти сразу. Угадав мои намерения, он заступил дорогу.
— Вы так и не ответили на мой вопрос, ваша милость, — напомнил он. Я ответила вопросительным взглядом, и герцог указал глазами на лань: — Я спросил вас о лани, нравится ли она вам? Вы принесли нам удачу, и я тоже непременно вознесу хвалу Хэллу.
— Не стоит оглашать намерений, когда вы желаете отблагодарить Богов, следует просто сделать это, — ответила я. Затем посмотрела на лань и покривилась: — Мне жаль ее. Наверное, при жизни она была восхитительна. Сейчас это труп, а восхищаться трупами – в этом есть что-то нездоровое, не находите?
— Вот как, — герцог изломил бровь. — Неожиданно. Так зачем же вы подошли к повозке, если не полюбоваться на трофей Его Величества?
— Жалость, ваша светлость, жалость и сочувствие, — сказала я, все-таки обойдя его.
— Тогда зачем вы желали удачи? — искренне изумился Ришем.
— Если бы я могла, то пожелала бы удачи и лани, — сказала я и снова остановилась, потому что герцог так и шел со мной рядом. — Но раз бедное животное лежит на этой повозке, стало быть, таково было желание Хэлла. А чего желает мой покровитель, того желаю и я, однако это не мешает мне жалеть несчастное животное. — Я посмотрела в глаза герцогу и закончила: — Надеюсь, вы не переиначите мои слова, как это произошло с вашим преследованием. Прощайте, ваша светлость.
Но он вновь заступил мне дорогу:
— Ну уж нет, ваша милость, — нахмурившись, произнес герцог. — Теперь я оскорблен. Вы обвиняете меня в том, будто я распускаю порочащие вас сплетни, верно? — Я кивнула. — Это не так, — отчеканил его светлость, а я склонила голову к плечу и ответила скептическим взглядом. Герцог не сдался: — А между тем я говорю правду. Поверьте, если бы я услышал, что кто-то порочит вас, то непременно разобрался с ним, как полагается…
— Так найдите его и разберитесь, — прервав Ришема, я ответила ему многозначительным взглядом.
— Ваша милость? — заметно опешил герцог.
— Ваша светлость, — мы короткое мгновение мерились взглядами, и я добавила: — Пока я не услышу извинений и признания в лживости сплетни, разговаривать нам с вами более не о чем, ваша светлость. И больше не останавливайте меня, я не хочу, чтобы кто-то вздумал и дальше утверждать, что это флирт. — А после, присев в неглубоком реверансе, обошла его и направилась к своей покровительнице.
Может герцог и предпринял бы попытку продолжить разговор, но к нам уже направлялся мой дядюшка, и Ришем удалился, не став настаивать на своем ответе. Граф проводил его взглядом.
— Чего он хотел?
— Мы говорили об охоте и о его извинениях за лживые слухи обо мне. Его светлость обещался найти того, кто пустил сплетню и разобраться с ним. В любом случае, я сказала, что не буду с ним разговаривать, пока он не принесет мне извинений прилюдно.
— Вряд ли он это сделает, — усмехнулся дядя.
— Значит, он более меня не потревожит, иначе я буду вынуждена дать делу ход и пожаловаться.
— Занимательная ситуация, — хмыкнул его сиятельство. — Даже интересно, какой ход он предпримет.