Дорогой Леонид Ильич
Шрифт:
Совсем иное дело — Галина Леонидовна. После непродолжительного семейного мира, что очень радовало отца, она опять вернулась к светским похождениям самого дурного свойства. Возник ее скандальный роман с неким Борисом Буряце по прозвищу Боря Цыган, мерзким авантюристом и проходимцем, который числился стажером Большого театра. Для полноты картины придется процитировать одного свидетеля, чтобы понять, сколь тяжко приходилось от всего этого Брежневу:
«Я видел первый раз Галину Брежневу в 1977 году, летом, в Доме творчества театрального общества в Мисхоре, в Крыму. Она приезжала туда с дачи отца к своему любовнику Борису Буряце, цыгану. Ему тогда было 29 лет, он закончил отделение музыкальной комедии Института театральных искусств. У него был неплохой тенор, но весьма слабые актерские
Галину при всем желании нельзя было назвать красивой. У нее были грубые, крупные черты лица, очень напоминающие отцовские, темные волосы, забранные в пучок, и темные, густые брови. На пляж она выходила в длинном до полу шелковом халате. В свою речь Галина часто вставляла матерные слова. Отношения Бориса и Галины выглядели очень странными. По его словам, их связь началась, когда ему еще не было и 20 лет. Вряд ли он любил эту женщину. Но Галина, казалось, была влюблена в своего цыгана, причем страсть ее была властной, изнуряющей и утомительной. Она ревновала Бориса, устраивала ему сцены — зачастую только из-за того, что он ушел куда-то, вместо того чтобы целый день ждать ее звонка. О женитьбе Бориса на какой-либо из его знакомых не могло быть и речи — он был обречен на роль вечного любовника стареющей и своевольной «мадам».
Борис, умный и изощренный человек, умел держать себя в руках. Галина же была крайне раздражительна. Она могла закатить истерику только потому, что Борис напомнил ей, что пора уезжать, дабы не огорчать папу и маму. Галина называла родителей «двумя одуванчиками», что не мешало ей восхищаться их преданностью друг другу и взаимной заботой. Иногда она говорила об отце, который, несмотря на возраст и болезни, каждый день купался в Черном море: «О нем много болтают, но он все-таки борется за мир. Он искренне хочет мира». Напившись, она громко говорила: «Я люблю искусство, а мой муж — генерал».
Естественно, что семейная жизнь любимой дочери Брежнева развалилась, а отцу обо всем этом, разумеется, докладывали. Ясно, что этот добрый человек должен был переживать в связи со всем этим. А для замминистра МВД Чурбанова жизнь превратилась в настоящий ад. Когда горбачевские люди начали его «дело», они собрали показания окружающих. Многое можно себе представить, познакомившись с абсолютно достоверным документом, который появился в «Деле Чурбанова» после его ареста. Это выдержка из допроса Новиковой Зинаиды Александровны, которая была вхожа в дом Чурбановых, помогала им убирать дачу и оказывала услуги по хозяйству. Дело происходило в конце 1970-х:
«С того времени, как я стала работать в кафе «Жуковка», я и познакомилась с Галиной Леонидовной, которая все эти годы довольно часто посещала кафе, в большинстве случаев со своими друзьями. Жила она на даче — в километре от кафе, и, познакомившись с ней, по ее просьбе стала выполнять не очень обременительные просьбы. То Галина Леонидовна просила прийти на дачу сделать уборку, то принести спиртные напитки, то пойти с ней сделать уборку на квартире по улице Щусева. Женщина она добрая, в расчетах никогда не скупилась… Выполняя поручения Галины Леонидовны, бывая у нее на даче, я познакомилась и с ее мужем Юрием Михайловичем. У него была служебная машина «Чайка», его сопровождала охрана, все ему козыряли, старались услужить. За Галиной Леонидовной была закреплена служебная машина «Волга», хотя она нигде не работала. Оба они злоупотребляли спиртными напитками, и не было вечера, чтобы не напились и не устроили обоюдный скандал. В ссоре они были невыносимы, оскорбляли друг друга нецензурными
Мы остановились на этой пикантной истории кратко, опуская многие дурные подробности. Важно лишь осознать обстановку, в которой оказался стареющий Генсек. К сожалению, с его младшим сыном Юрием дела оказались не намного лучше.
Поначалу все у него шло очень даже хорошо. Пошел по трудовым стопам отца, окончил в 1955 году Днепропетровский металлургический институт, работал там же по своей уважаемой тогда профессии. Но отец стал Генсеком, и о Юрии Леонидовиче стали очень «заботиться». Он был переведен в штат весьма балованного тогда Министерства внешней торговли, оказался его представителем в Швеции.
Внезапная перемена скромного, добропорядочного Днепропетровска на Стокгольм, переполненный всяческими соблазнами, не прошла бесследно для молодого инженера-металлурга. Вот как вспоминал о нем ответственный работник Минвнешторга:
«Как-то я был в Швеции в командировке. Юра пригласил меня к себе домой, был очень гостеприимен, мы долго беседовали и расстались лишь в 3 часа ночи. Потом мы долго не виделись. Юра был назначен торгпредом в Швецию, в министерство уже вернулся председателем объединения, а вскоре стал первым заместителем министра внешней торговли, моим начальником.
К тому времени Юрий Леонидович сильно изменился. Почему? Что произошло? Он был отзывчивым, и этим многие пользовались. Его все приглашали в гости, все были «друзьями». Всегда старались, чтобы он побольше выпил. Юра после выпивки обычно становился совсем добрым, и тогда возникали просьбы. Я считаю, что именно эти «друзья» способствовали тому, что Юра стал много выпивать. Он взял помощником красивую женщину, ездил вместе с ней за границу. Стал посещать ночные заведения, часто бывал пьян. Мы как-то встретились в торгпредстве в Токио. Уже днем Юра был навеселе. Я искренне жалел, что обстоятельства портили хорошего, честного, доброго человека.
К сожалению, кончилось это плохо. Его досрочно отправили на пенсию по болезни. Я должен сказать, что за весь период своей работы в министерстве Юра только помогал людям, никому не причинил зла, хотя власть его была велика. Мало кто отваживался отклонить его предложение или какую-нибудь просьбу».
Можно предположить, что о слабостях сына Брежневу даже не докладывали. В 1981 году на XXVI съезде КПСС Юрия Брежнева избрали кандидатом в члены ЦК, уже спившегося к тому времени несчастного человека! Ясно, что, находись его отец-Генсек в здравом состоянии, он бы этого не допустил, должность сына отнюдь не соответствовала вхождению его в высший орган партии. Это лишь подтверждает, в каком болезненном состоянии находился Леонид Ильич в свои последние годы, как он потерял все рычаги управления и надзора, и не только как глава огромного государства, но и как глава семьи. А несчастного Юру после кончины отца сняли с должности… В настоящее время Галина Леонидовна скончалась, проведя последние годы в очень тяжелом состоянии, а Юрий Леонидович тихо живет на пенсии.
Да, действительно, приходится согласиться, что охота в подмосковном заповеднике Завидово стала не только любимым издавна отдыхом стареющего Брежнева, но и уходом его от непрекращающихся семейных неурядиц, которые его чрезвычайно печалили. Сейчас над этим любят подсмеиваться и ерничать, но ничего предосудительного или даже чего-то особенного в благородном занятии охотой нет. Кстати уж, первые советские вожди тоже очень любили эту забаву: Троцкий, Киров, Ворошилов, Жуков с Рокоссовским, даже сам Владимир Ильич в молодые годы. Сталин охоту не признавал, зато Хрущев весьма почитал. Почти все соратники Брежнева тоже очень любили.