Дорогой Солнца. Книга вторая
Шрифт:
Поначалу сын был недоволен такой рокировкой, но потом сам сообразил, что Никита младше и меньше, и для него езда на бустере может быть опасной. Даже стал гордиться тем, что теперь поедет «почти как взрослый».
Выезжали рано утром. На КПП автобазы показал подорожные документы, и ещё раз — на выезде. Там стоял молодой сержант из роты охраны, глянув на нас, он на всякий случай предупредил:
— Ближайшая заправка в трёхстах километрах, в сторону Уфы. На границе жёлтой зоны.
— Спасибо, — кивнул я. — У нас с собой достаточно, чтобы до точки назначения доехать.
— Понял,
Я ответил кивком.
Входной бронированный люк с глухим гудением отъехал в сторону, открывая путь в тоннель. Прямо перед нами, метрах в двадцати, шумел водопад: часть маскировки. За водопадом было небольшое озерцо с бетонным дном и системой дренажа, глубиной с полметра, не больше. Со стороны оно выглядело гораздо глубже. За озерцом была небольшая полянка, поросшая свежей травой и мхом, и за ней начиналась грунтовая колея, которая где-то в полукилометре упиралась в «грейдер». Я знал, что таких «слепых» подъездов сделано несколько. И почти все вели в никуда.
Наконец, мы оказались на асфальтированной дороге, и я смог набрать скорость.
Всходило Солнце; день обещал был жарким. Я понадеялся, что техники не забыли проверить кондиционер. Впрочем, даже жаре я сейчас был бы рад — после кондиционированного воздуха подземелья, с постоянной температурой и влажностью, капризы погоды воспринимались совершенно иначе. Особенно после двухнедельной изоляции на карантине…
— А красиво здесь! — сказала Ольга.
Дрога бежала в лесу. Справа высились покрытые лесом невысокие горы.
— Можно представить, что ничего не поменялось… — вздохнула она. — Вот сейчас, за поворотом, появится заправка, и мы заедем, чтобы купить кофе…
Удивительно, но заправка действительно появилась: только заброшенная, с разбитыми витринами магазинчика. Кто-то из мародёров успел тут побывать до того, как власти восстановили порядок. А на починку объекта не было средств.
Мы переглянулись.
— Ничего, — ответил я. — Всё ещё будет!
— Тоже верю в это, — кивнула Ольга.
— Там олень, олень! — вдруг закричал Никита, указывая куда-то в сторону подножия холма, на который мы въезжали.
Я пригляделся. И действительно: где-то в километре от нас в траве стояла грациозное создание с небольшими рогами. Я никогда не жаловался на зрение — но даже для меня это было близко к пределу.
— Это косуля, — сказал я.
— Козуля? — переспросил Никита.
— Косуля, — повторил я, улыбнувшись. — Родственник оленя.
— А мы будем охотиться? — серьёзно спросил он.
— Нет, — ответил я. — Я не люблю тех, кто охотится для удовольствия. А с едой у нас проблем нет.
— А если бы ты на службу не пошёл, то были бы? — вмешался Ваня. — А, пап?
— Кто знает? — улыбнулся я. — Но если бы ты был голодным, то да, я бы добыл косулю.
— Ясно, пап… — кивнул Ваня. — А знаешь… наверно, это интересно было бы! Мне жалко косулю, но, когда представляю, как подкрадываюсь к ней с твоим арбалетом, чувствую, что сердце колотится сильнее… как перед соревнованием! Даже ещё сильнее!
— Охотничий азарт, — улыбнулся я. — Это нормально. Только, как и все эмоции, его нужно контролировать.
Дорога не была пустой. Пару раз нам попадались встречные фуры с военными номерами. Должно быть, снабжение базы. И однажды мы обогнали гражданское авто с номерами челябинской области. Может, кто-то из администрации местных городков ездил на совещание. А, может, и гражданские жители. Такие тоже попадались, из уцелевших хозяйств, которые сейчас превратились в точки роста и восстановления.
До блок-поста мы добрались рано: было всего часа четыре по полудни. Я встал на парковку под навесом, специально предназначенную для ночевки гражданского транспорта, в том числе грузового. Потом взял документы и направился к ребятам, поздороваться и представиться.
Старшим на посту был прапорщик. Молодой, года двадцать три, чисто выбритый с круглыми румяными щеками. Он взял мои документы, полистал, хмурясь, пытаясь изобразить важность, потом кивнул и приложил ладонь к форменной кепке.
— Хорошей ночи, товарищ майор! — сказал он.
Этот новый вид приветствия стал распространяться недавно, как среди военных, так и среди гражданских, как отголосок первых месяцев, когда по ночам становилось особенно тяжело… интересно меняется язык, адаптируясь к обстоятельствам.
Что же касается звания и ФИО в документах — разумеется, они были частью оперативного прикрытия. Впрочем, с точки зрения военной административной машины — вполне себе настоящими.
— Хорошей ночи, — ответил я, кивнул. — Как тут вообще обстановка?
Парень встал свободнее и почесал в затылке.
— Да по-всякому бывает! Вообще в последнее время поспокойнее. А вот пару недель назад в окрестных лесах диверсанта ловили. Так он дурак прямо на наш пост вышел — пытался за местного сойти. Мол, в лесу жил несколько месяцев, пока совсем тяжко не стало. Заболел, типа. Хворого из себя состроил.
— Как вычислили? — спросил я. — Ты сам понял, что к чему?
— Не-а, — прапорщик помотал головой. — Тут старшим Сашка Фролов стоял, лейтенант. Он такие вещи как-то нутром чует! Ну и спросил пару вещей про леса окрестные. А когда тот плавать начал — не будь дураком, стрельнул на упреждение. Хоть наши и стремаются так делать, прокурора того… нашарабошить могут. Но тогда он, типо, угадал: обшмонали мы того мужика — а там полный атас: стволы, коробки какие-то рации… в общем, Сашке в итоге премия вышла. Он, значится, диверсант-то тот, покушение на ценных спецов готовил. Их на производство везли, конвоем, с автобусом.
— Ого! — я изобразил удивление.
— Ну да! Они ж, гниды, на наших охоту понавострились устраивать…
— Ясно. Ну… спасибо за бдительность.
— Служу России! — с удовольствием ответил прапорщик. — Нам правда того, после всего этого пришлось кровь сдавать литрами, да неделю на карантине просидели.
— Вот как?
— Ну да. Мы в рапорте всё как есть написали: и про хворь его мнимую. Вот и вляпались.
— Но хорошо, что всё обошлось.
— Да уж… — вздохнул прапорщик, потом поглядел на «Прадик» и добавил: — Товарищ майор, вот ещё чего: вы бы встали поближе к нам — там в дальний конец будет сложно фурам проехать.