Дорогой сводный брат
Шрифт:
Его взгляд опустился к моей шее, а затем вернулся обратно к глазам.
– Где он?
– Кто?
– Твой жених.
– У меня нет жениха. Я была помолвлена, но больше нет. Откуда ты вообще об этом знаешь?
Он выглядел немного ошеломленным, а затем опустил взгляд вниз, чтобы избежать ответа.
– Что случилось?
– Это вроде как длинная история, но я бросила его. Он переехал в Европу по работе, а я не смогла.
– У тебя сейчас кто-то есть?
– Нет.
– Я перевела стрелки на него.
– Челси очень милая.
– Она замечательная. Мне безумно повезло встретить её.
Удар ниже пояса.
– Она действительно переживает из-за твоего прохладного отношения к ней. Спрашивала, известно ли мне, что произошло у вас с Рэнди. Я не знала, что ответить, потому что, на самом деле, до сих пор не до конца в курсе ситуации.
– Не по моей воле, ты знаешь больше, чем она. Рэнди был дерьмовый отцом, а теперь мертв. На этом все. Может, я еще просто не осознал, что папочки больше нет в живых.
– Все случилось так неожиданно.
– Матери очень тяжело это принять, - сказал он.
– Как она себя чувствует?
– Лучше, чем до этого, но не на сто процентов. Еще неизвестно, как смерть Рэнди повлияет на ее психику.
Внезапно усилился ветер и стал накрапывать дождь. Я посмотрела на небо, а затем вниз на наручные часы.
– Мы выезжаем через несколько минут.
– Иди в дом, Грета. Скажи Челси, что я вернусь через несколько минут, - сказал он.
Игнорируя его и чувствуя себя неудачницей, я осталась стоять. Мы так ни к чему и не пришли.
Черт. Глаза защипало от подступивших слез.
– Чего ты пытаешься добиться?
– воскликнул он.
– Не только Челси беспокоится о тебе.
– Она единственная, кто имеет на это право. Ты не должна обо мне беспокоиться. Не твоя забота.
Эти слова задели меня сильнее, чем любые другие сказанные им ранее.
В тот момент, Элек бросил мне в лицо, яростно растоптанный кусочек сердца, что я отдала ему несколько лет назад, о чем сейчас и пожалела. А еще о том, что все это время сравнивала его с другими парнями и возносила на пьедестал. Очевидно же, Элеку было плевать на мои чувства.
– Знаешь что? Если у тебя только что не умер отец, я бы сказала тебе поцеловать меня в задницу, - ответила я.
– Если бы я был козлом, то сказал бы, ты просишь меня об этом, лишь потому, что помнишь, как приятно было, когда я тебя туда целовал.
– Он прошел мимо меня. – Позаботься лучше о своей матери.
Последние пару часов стали для меня настоящими американскими горками. Смешением страха, печали, ревности и на данный момент... гнева. Чистого гнева. Подобно дождю, слезы заструились по щекам, как только Элек оставил меня в оцепенении посреди сада.
***
"Странно, что у Рэнди был сын."
Не счесть, сколько раз слышала эту фразу от проходящих мимо, и потому сочувствовала Элеку, даже несмотря на его ранние оскорбления.
Я задыхалась от запаха цветов в сочетании с ароматом духов десятка случайных женщин.
Большинство тех, которые появились на службе, были либо коллегами Рэнди, либо нашими соседями. Казалось немного страным, видеть непринужденные беседы и смех людей в долгой очереди к гробу. Это напоминало вечеринку без алкоголя и невероятно бесило.
Я стояла рядом с мамой, которая и вовсе утратила связь с реальностью, увидев бездыханное тело мужа впервые, после сердечного приступа. Гладя ее по спине и подавая сухие платки, я делая все, что в моих силах, лишь бы помочь продержаться до конца службы.
Челси убедила Элека стоять рядом с семьей, несмотря на первоначальный отказ. Думаю, у него просто не осталось сил спорить с ней.
Выражение лица Рэнди было слишком суровым, почти неузнаваемым. Смотря на него, я сразу вспомнила о смерти родного отца.
Элек не собирался подходить к гробу. Старался даже не смотреть на него. Просто стоял и мужественно пожимал руки, действуя словно робот. Тогда как Челси отвечала за него, когда люди повторяют одну ту же фразу.
"Я сожалею о вашей потере."
"Я сожалею о вашей потере."
"Я сожалею о вашей потере."
Элек был на грани срыва, и мне казалось, будто только я это и понимаю.
В какой-то момент, мне понадобилось отлучиться в уборную. Поэтому, сказав маме, что скоро вернусь, направилась на поиски дамской комнаты. Так и не найдя ее, в конечном итоге я спустилась по лестнице. В похоронном бюро пахло дурно, но здесь хотя бы не было столпотворения.
На нижнем этаже стояла полная тишина, а в конце коридора виднелся значок уборной.
Уже выходя, я почувствовала, как волоски на теле встали дыбом, при виде сидящего в одиночестве на одном из диванов Элека. Он наклонил голову к коленям, а руками держался за затылок. Затем опустил руки, но по-прежнему смотрел вниз. У него покраснели уши, а спина от каждого вздоха поднималась и опускалась вниз.
Элек хотел побыть один, а я неосторожно вторгалась в его личное пространство.
Возможно, он, наконец-то, в полной мере ощутил вес произошедшего; ведь наверху, я видела, как осознание постепенно приходит к нему. Тем не менее, мне не хотелось, чтобы Элек меня заметил. Вот только, чтобы добраться до лестницы, мне пришлось бы пройти мимо.
Несмотря на его обидные слова в мой адрес, нужда успокоить парня казалось непреодолимой. Я осознавала, что после сказанного в саду, мое мнение для него уже ничего не значит. Так что, все таки решила пройти мимо.
Добравшись до лестницы, я вздрогнула от звука его голоса.
– Подожди.
Я остановилась и обернулась.
– Мне нужно вернуться обратно к маме.
– Дай мне несколько минут.
Стряхнув пушинку с платья, я подошла к нему и села рядом на диван. Наши ноги соприкоснулись, и я снова почувствовала тепло его тела.