Дорогу открывали саперы
Шрифт:
Затем он доложил о наличии инженерных частей соединений, действующих под руководством штаба инженерных войск фронта. Их было немало: 1-я саперная армия в составе 10 саперных бригад восьмибатальонного состава, отряда механизации и транспортного батальона{6}, фронтовые инженерные части, 12 понтонных батальонов, 10 моторизованных, 6 миннозаградительных и других. Всего 33 батальона без саперной армии. В каждой общевойсковой армии имелось 12 штатных инженерно-саперных батальонов. Большинство этих батальонов были направлены на борьбу с весенней распутицей, чтобы поддержать дороги в проезжем состоянии и защитить мосты от ледохода. Несколько подразделений оборудовали опорные
О ходе оборонительных работ и устройстве инженерных заграждений доложили мне подполковники В. Н. Ястребов и И. В. Волков. Из их доклада следовало, что части и подразделения занимаются в основном оборудованием войскового оборонительного рубежа. А в ближайшее время намечено создание промежуточных и тыловых армейских рубежей на общую глубину до 25 км.
В оперативной глубине фронта расположен Можайский оборонительный рубеж, входящий в состав Московской зоны обороны (МЗО). Линия его идет строго по меридиану — от Волжского водохранилища чуть западнее Можайска на Калугу и далее по реке Оке. Оборудование рубежа средствами долговременной фортификации (монолитные и сборные железобетонные фортсооружения) ведется ускоренными темпами. На его строительство в подчинение МЗО переданы четыре саперные бригады 1-й саперной армии. Кроме того, здесь действуют строительные организации МЗО.
В настоящее время инженерные войска приступили к строительству фронтового оборонительного рубежа для прикрытия Юхново-Кировского участка фронта. Рубеж берет начало из района Мещевска и, спрямляя фронт, идет на восток через Сухиничи, Козельск. Левым флангом он упирается в реку Жиздру.
Что касается минирования, то оно ведется перед передним краем обороны, занимаемым войсками, и на отдельных [90] участках носит, так сказать, случайный характер. Большая часть линии фронта пока еще не прикрыта заграждениями.
Я приказал подполковникам Ястребову и Волкову собрать необходимую документацию и подготовиться к выезду вместе со мной в армии. На месте предстояло детально разобраться со всеми недоделками и подготовить соответствующие предложения командующим армиями и командованию фронта. А полковнику Афанасьеву предложил на завтра к 10 часам утра пригласить в штаб командование 1-й саперной армий. Нужно было послушать, чем они занимаются, какие у них планы на будущее.
Вскоре из Москвы позвонил генерал Воробьев. Он поинтересовался, когда можно будет доложить командующему фронтом о приеме и сдаче дел.
— Готов, жду вашего приезда.
— Тогда завтра к 14 часам буду у вас, командующему фронтом позвоню предварительно сам, — сказал он.
Отпустив подчиненных, мысленно начал подытоживать то, что увидел и что узнал с момента прибытия к новому месту службы. Хозяйство солидное. И войск инженерных на фронте много, и участок он занимает огромный, рубеж его обороны тянется на сотни километров по самой различной местности: леса, болота, овраги, большие и малые речки, как правило, с заболоченной долиной. Хороших шоссейных дорог мало. Грунтовых, правда, хоть отбавляй. Однако их надо постоянно поддерживать в проезжем состоянии, усиливать, улучшать, нужно строить новые дороги и мосты, причем много. Задача трудная и ответственная. К тому же следовало учесть, что Западный фронт имел исключительно важное стратегическое значение, прикрывал столицу нашей Родины.
Оборонительные работы только разворачиваются, так же обстоит дело и с минированием. Вывод один: нужно ускорять инженерное оборудование позиций, но этому здорово мешают весенняя распутица, непролазная грязь, мокрота, стужа.
Затем мысли мои перенеслись на моих непосредственных помощников. Работники штаба инженерных войск фронта произвели на меня хорошее впечатление. Командиры, как видно, подобрались толковые, знающие. Неплохо осведомлены о положении дел на местах. Чувствуется сплоченность и сработанность отделов и штаба в целом. Это очень радовало. Ведь штаб — рабочий орган начинжа, помощник во всех начинаниях.
На следующий день я встретился с командующим 1-й саперной армией полковником В. В. Косаревым и членом Военного [91] совета бригадным комиссаром С. Н. Лахтиным. Косарева раньше видеть не приходилось. Как мне было известно, Василий Васильевич — кадровый командир. Еще будучи курсантом Ленинградской военно-инженерной школы, он в 1921 году участвовал в подавлении кронштадтского контрреволюционного мятежа. Отличился там и был награжден орденом Красного Знамени. Позже окончил Военно-инженерную академию и несколько лет служил в управлении берегового оборонительного строительства Черноморского флота. А теперь командовал саперной армией. И, по данным штаба, командовал хорошо. Забегая вперед, скажу, войну он закончил в звании генерал-лейтенанта инженерных войск.
Доклад полковник Косарев сделал четкий, конкретный. Он уточнил некоторые данные по составу соединений и частей армии, их распределения, рассказал, как они используются. Ремонтируют и прокладывают новые дороги, оборудуют опорные пункты на важнейших направлениях, занимаются разминированием местности, освобожденной от фашистов. Задача очень трудная. Легче установить свое минное поле, чем снять вражеское. Сапера тут ожидают самые различные сюрпризы. Угадай, что приготовил враг!
Как сообщил Косарев, армия полностью не обеспечена средствами механизации, нет землеройных машин, мало тракторов, не хватает автотранспорта. Некоторые части не укомплектованы полностью личным составом, особенно рядовым.
Я сразу же попросил Косарева составить заявки на доукомплектование армии людьми и техникой, что он и сделал немедленно.
Вскоре Косарев и Лахтин уехали в свой штаб. В дальнейшем нам часто приходилось встречаться по службе, работали мы дружно и быстро находили общий язык.
Ровно в 14 часов, как и обещал, приехал генерал Воробьев. Мы сразу же отправились с ним к командующему. Генерал армии Г. К. Жуков принял нас немедленно. Я доложил ему о приеме, Воробьев — о сдаче должности.
— У вас претензий нет? — спросил меня Жуков.
— Нет.
— Коль так, теперь вся полнота власти и ответственности ложится на вас, товарищ Галицкий. Да, вы, кажется, собираетесь завтра ехать в войска?
— Так точно. Сначала думаю побывать в 20-й армии, а потом в других.
— Хорошо, поезжайте. Но в штабе должны знать о вашем местонахождении. [92]
На прощание командующий просил Воробьева не забывать Западный фронт и помогать ему всем, чем можно.
Рано утром 22 апреля мы втроем — Ястребов, Волков и я — отправились в 20-ю армию. Она оборонялась на волоколамском направлении. Ехали по Волоколамскому шоссе, путь наш лежал по местам недавних ожесточенных боев с гитлеровцами. Вот разъезд Дубосеково, где совершили подвиг 28 панфиловцев, вступивших в смертельный бой с фашистскими танками. А немного дальше — деревня Строково. Здесь совершили подвиг 11 саперов, которые до конца выполнили свой воинский долг. Каждый метр волоколамской земли мог рассказать о беспримерном мужестве и стойкости бойцов и командиров в битве за Москву.