Дороти и Волшебник в Стране Оз (др. перевод, с илл.)
Шрифт:
— Привет! — наконец произнёс он, разглядев девочку. — Ты Дороти Гейл!
— Да. А ты приехал забрать меня на ранчо Хагсон?
— Конечно, — ответил хозяин повозки и взглянул на пустую платформу. — А где же поезд? Он что, уже пришёл и ушёл?
Девочка улыбнулась.
— Думаю, что да, иначе бы меня здесь не было, — сказала она.
Мальчик весело рассмеялся. Смех его был искренним и беззаботным. Спрыгнув с фургона, паренёк поставил чемоданчик Дороти под сиденье, а птичью клетку — на облучок повозки.
— Канарейки? — спросил
— О нет. Это всего лишь Эврика, моя маленькая кошечка. Я подумала, что лучший способ перевезти её — запрятать в клетку для канареек.
Мальчик одобрительно кивнул.
— Эврика — забавное имя для кошки, — заметил он.
— Я назвала так своего котёнка, потому что нашла его на улице в Сан-Франциско. Дядя Генри как-то сказал мне, что «Эврика» значит «Нашёл!» — объяснила девочка.
— Понятно. Запрыгивай!
Девочка забралась в повозку. За ней последовал подросток. Он схватил поводья, тряхнул ими и крикнул:
— Н-но!
Конь не сдвинулся с места. До этого момента Дороти казалось, что он глухой только на одно своё обвисшее ухо. А теперь выходило, что на оба.
— Н-но! — ещё раз скомандовал мальчик.
Конь стоял не шевелясь. Дороти вдруг улыбнулась.
— Возможно, он и поедет, если ты отвяжешь его от дерева, — сказала она.
Мальчик весело расхохотался и спрыгнул с повозки.
— Наверное, я ещё наполовину сплю, — произнёс он, отвязывая коня. — А Джим — молодчина, хорошо знает своё дело. Правда, Джим? — мальчик потрепал вытянутые ноздри коня.
Затем паренёк снова забрался в повозку и взялся за поводья. Конь сразу подался назад от деревьев. Он медленно развернулся и пошёл трусцой вниз по песчаной дороге. Та еле виднелась в тусклом свете.
— Я думал, что поезд никогда не придёт, — заметил мальчик. — Я прождал на этой станции пять часов.
— Было землетрясение, — сказала Дороти. — Разве ты не чувствовал, как трясётся земля?
— Конечно, чувствовал. Но, видишь ли, подземные толчки — привычное дело у нас в Калифорнии. Надоедает всё время бояться их, — ответил мальчик.
— Проводник сказал, что на его памяти это было самое сильное землетрясение.
— Правда? Тогда оно, наверное, случилось, когда я спал, — задумчиво произнёс мальчик.
Наступила пауза. Конь по-прежнему трусил длинным ровным шагом.
— Как там мой дядя Генри? — поинтересовалась девочка.
— Не беспокойся! С ним всё в порядке. Он и дядюшка Билл прекрасно провели время на ранчо, вспоминая молодость, прежние дела и общих знакомых.
— Мистер Билл Хагсон твой дядя? — спросила Дороти.
— Да, Билл Хагсон — мой дядя. Он женат на сестре жены твоего дяди Генри. Выходит, мы с тобой двоюродные брат и сестра, — разъяснил мальчик. — Я работаю у дяди Билла на его ранчо. Получаю шесть долларов в месяц и кормёжку впридачу.
— У тебя, наверное, много хлопот по хозяйству? — посочувствовала Дороти.
— Да что ты! Это у дядюшки Хагсона полно забот. Ещё бы! Заботиться обо всём ранчо! А у меня одна забота: знай делай, что велят! Об остальном у меня голова не болит. Хотя вообще-то я отличный работник! — сообщил мальчик без ложной скромности.
Но через секунду добавил со смехом:
— Работаю так же здорово, как и сплю!
— Как тебя зовут? — спросила девочка. Ей нравились открытые манеры и жизнерадостность мальчика.
— Знаешь, не слишком-то благозвучно, — ответил тот, немного смутившись. — Моё полное имя Зебедиах. Но все зовут меня просто Зеб.
Мальчик постарался сменить тему:
— Правда, что ты была в Австралии?
— Да, с дядей Генри, — ответила Дороти. — Мы хорошо отдохнули там у дальних родственников. А потом сели на пароход и неделю назад добрались до Сан-Франциско. Дядюшка прямиком направился к вам, на ранчо Хагсон. А я задержалась в городе погостить в семье, с которой мы познакомились во время плавания из Австралии.
— Сколько ты пробудешь у нас? — спросил Зеб.
— Только один день. Завтра нам с дядюшкой Генри надо отправляться домой, в Канзас. Видишь ли, мы очень долго не были дома. А там на ферме тётушка Эм одна со всем управляется. Тяжело ей. Да и мы соскучились по ней и по дому, по родной канзасской степи.
Мальчик разочарованно замолчал. Ему тоже нравилась сестричка, самостоятельная и не зазнайка. Зеб втайне надеялся, что Дороти погостит у них хотя бы несколько дней. Он вздохнул, слегка ударил хлыстом по бокам лошади и задумался.
Прежде чем мальчик смог произнести хоть одно слово, повозку стало опасно раскачивать из стороны в сторону. Казалось, что земля вздыбилась под ними. В следующее мгновение что-то затрещало внизу и послышался отдалённый рёв. Он нарастал, словно к повозке приближалось какое-то огромное чудовище. Дороти увидела, что с её стороны в земле разверзлась широкая щель: которая тут же исчезла.
— Боже праведный! — крикнула девочка, ухватившись за железный поручень сиденья. — Что это было?
— Ужасно сильный подземный толчок! — ответил побелевший Зеб. — Мы чуть не провалились в землю.
Конь внезапно встал как скала. Казалось, никакая сила не стронет его с места. Зеб тряс поводьями и понукал его, но Джим упорствовал. Тогда мальчик размахнулся и огрел бок коня хлыстом. Тот глухо заржал от возмущения, но всё же побрёл по дороге.
Какое-то время дети молчали. Опасность витала в воздухе. В любой миг можно было ожидать нового подземного толчка. Обычно безнадёжно повисшие уши Джима поднялись торчком. Каждый мускул большого лошадиного тела напрягся. Конь двигался не очень быстро, но волнение было так велико, что бока его скоро взмылились. Время от времени Джим дрожал как осиновый лист.