Дороти и Волшебник в Стране Оз
Шрифт:
— Страна Гаргойлей должна быть неподалеку от поверхности Земли, — предположила Дороти, — но мне здесь не очень-то нравится и ужасно хочется домой.
Никто не проронил ни слова, потому что все совсем запыхались. Лестница становилась все уже, и Зебу с Волшебником то и дело приходилось, помогая Джиму, подпихивать и подталкивать коляску вперед.
Наконец впереди забрезжил тусклый свет, и чем дальше шагали путники, тем ярче он становился.
— Слава Богу, мы почти у цели! — с трудом выдохнул Волшебник.
Джим, который шел впереди остальных, осилил наконец последнюю ступеньку и, высоко задрав голову, огляделся. И в ту же минуту он попятился назад в туннель, да так поспешно, что чуть не опрокинул коляску, а вместе с нею и своих товарищей.
— Скорее все вниз! — хрипло заржал он.
— Ерунда, — устало отозвался Волшебник. — Чего ты там испугался, старина?
— Да всего, — ответил конь. — Глянул я на это местечко и понял: живым туда хода нет. Там все мертвое — ни единого существа из плоти и крови.
— Что делать, не возвращаться же назад, — сказала Дороти. — К тому же мы не собираемся оставаться здесь надолго.
— Сгинем мы там все, — опасливо ворчал Джим.
— Послушай-ка, мой добрый скакун, — вмешался Волшебник. — Мы вместе с Дороти побывали во многих удивительных странах и всегда возвращались целы и невредимы. Мы были даже в волшебной Стране Оз, не правда ли, Дороти? А Страна Гаргойлей ей в подметки не годится. Вперед, Джим, и, что бы ни случилось, будь уверен, что мы себя в обиду не дадим.
— Ну ладно, — пробормотал конь, — вам править, мне — везти, если попадем в беду, я не отвечаю.
С этими словами он поднатужился и потащил коляску вверх по оставшимся ступенькам. Остальные последовали за ним, и вскоре они все уже стояли на широкой площадке, глядя во все глаза на самый невероятный пейзаж, когда-либо открывавшийся человеческому взору.
— Страна Гаргойлей, выходит, вся из дерева! — воскликнул Зеб.
И он был прав. Земля была сплошь покрыта опилками и камнями, тут и там из нее торчали сглаженные временем древесные корни. В палисадниках вокруг причудливой формы деревянных строений росли разные деревянные цветы. Стволы деревьев представляли собой грубо отесанные бревна, а листья были из стружки. Вместо травы из земли торчали щепки, а там, где не было ни щепок, ни опилок, проступали голые деревянные брусья. Между деревьев порхали деревянные птицы, по деревянной траве бродили деревянные коровы, но удивительнее всего были сами деревянные люди — существа, называемые Гаргойлями.
Их было много, страна казалась густонаселенной, и целая толпа как раз собралась неподалеку, чтобы поглазеть на чужестранцев, вскарабкавшихся в их владения по длинной спиральной лестнице.
Гаргойли были невелики ростом, не более метра. Туловища у них были округлые, ноги толстые и короткие, а руки непомерной длины и, как видно, очень сильные. Головы казались огромными, а лица были на удивление уродливы. Одних отличали горбатые носы и выступающие вперед подбородки, маленькие глазки и раззявленные в ухмылке рты. У других носы были плоские, глаза вытаращенные, а уши наподобие слоновьих. Все они были разные, но одинаково неприглядны. На лысых головах громоздились причудливые украшения: у кого гребень, у кого что-то вроде цветка, у кого квадрат или крест. У всех были короткие деревянные крылья, прикрепленные к телу с помощью деревянных шарниров, и на этих крыльях они летали беззвучно и быстро, пешком же не ходили почти совсем.
Самым удивительным свойством Гаргойлей было то, что передвигались они совершенно бесшумно. Ни в полете, ни даже в беседе они не издавали ни единого звука, потому что общались друг с другом знаками, движениями деревянных пальцев и губ. Страна была погружена в глубочайшее безмолвие: птицы не пели, коровы не мычали, хотя на вид суета царила необыкновенная.
Толпа местных жителей, собравшаяся у верхней площадки лестницы, поначалу стояла неподвижно, хмуро глазея на чудаков, так внезапно объявившихся в их краях. В свою очередь Волшебник, дети, конь и котенок также молчаливо рассматривали Гаргойлей.
«Чую, быть беде», — решил про себя конь, а вслух сказал:
— Распряги-ка меня, Зеб, надо готовиться к драке.
— Джим прав, — вздохнул Волшебник, — драки не миновать. И, боюсь, моя сабля против этих деревяшек окажется слаба. Придется доставать револьвер.
Он вынул из коляски чемоданчик, открыл его и достал два револьвера, столь грозные на вид, что дети в страхе попятились.
— Но чем же опасны для нас Гаргойли? — недоумевала Дороти. — Они же ничем не вооружены.
— У любого из них рука что деревянная дубинка, — ответил Волшебник, — а судя по тому, как они на нас смотрят, хорошего ждать не приходится. Из револьверов можно, самое большее, поранить одного-двух, а потом нам все равно несдобровать.
— Зачем же тогда сражаться? — спросила девочка.
— Чтобы умереть с чистой совестью, — очень серьезно объяснил Волшебник. — Долг каждого человека сохранять достоинство при любых обстоятельствах. Таково, во всяком случае, мое мнение.
— Эх, был бы топор, — сказал Зеб, распрягая коня.
— Если бы мы знали, куда попадем, то захватили бы с собой немало нужных вещей, — отозвался Волшебник. — Но приключения для всех нас начались слишком неожиданно.
Услышав разговор, Гаргойли отпрянули в сторону: хотя друзья переговаривались полушепотом, в окружающей тишине голоса их прозвучали неожиданно громко. Но как только разговор прекратился, хмурые уродцы поднялись и стаей полетели прямо на путешественников, вытянув перед собой длинные руки наподобие бушпритов на парусных судах. Конь, казалось, поразивший их и ростом и видом, должен был стать первым объектом нападения.
Однако Джим был готов дать отпор и, когда враги приблизились вплотную, повернулся к ним задом и начал изо всех сил лягаться. Трах! Трах! Бубух! Кованные железом копыта колотили по деревянным телам Гаргойлей, разбрасывая их направо и налево с легкостью, с какой ветер разметает солому. Шум и треск испугали Гаргойлей едва ли не больше Джимовых копыт. Все, кто мог, поспешили развернуться и отлететь подальше прочь. Оглушенные, придя в себя, поднимались с земли и устремлялись вослед своим товарищам. На какой-то миг коню почудилось, что бой выигран, и без особого даже труда.
Но Волшебник не разделял его радости.
— Эти деревянные твари неуязвимы, — сказал он. — Все, что удалось Джиму, это отколоть несколько щепочек от их носов и ушей. От этого они не станут даже уродливее, ибо больше некуда, и думаю, вскоре вновь перейдут в наступление.
— Почему же они улетели прочь? — спросила Дороти.
— Испугались шума. Разве ты не помнишь, что Богатырь спасался от них, издавая боевой клич?
— Мы всегда можем отступить вниз по лестнице, — напомнил мальчик. — Уж лучше иметь дело с невидимыми медведями, чем с этими деревянными упырями.