Дороже самой жизни (сборник)
Шрифт:
На заднем дворе моего дома была купальня для птиц. Я сам поставил ее много лет назад, чтобы мать могла наблюдать за птицами. Она очень любила их и узнавала по песням и по внешнему виду. Я давно забыл про купальню, а как раз сегодня утром снова наполнил ее, впервые за много времени.
И что теперь?
Купальня была полна птиц. Черно-белых — они копошились там, как будто метель мела.
Нет, это не птицы. Эти существа крупней малиновок и меньше сорок.
— Скунсы! — сказала она. — Маленькие скунсята. У них пока больше белого, чем черного.
Но как это было прекрасно! Вспышки белого словно танцевали,
Пока мы смотрели, скунсы один за другим вылезли из воды и пошли цепочкой по двору, двигаясь быстро, по прямой диагональной линии. Казалось, они выступают скромно, но гордо. Их было пятеро.
— Боже мой! — сказала Онеида. — В городе!
На лице у нее читалось потрясение.
— Ты когда-нибудь видел что-нибудь подобное?
Нет, сказал я. Никогда в жизни.
Я боялся, что она скажет еще что-нибудь и все испортит, но нет, мы оба молчали.
Мы были счастливы донельзя.
Корри
— Нехорошо, когда в таком городе все деньги — у одной семьи, — сказал мистер Карлтон. — То есть нехорошо для девушки вроде моей Корри. Например, для таких, как она, я хочу сказать. Нехорошо. Нету для нее ровни.
Корри сидела тут же, через стол, глядя гостю прямо в лицо. Кажется, слова отца ее рассмешили.
— За кого ей выйти замуж? — продолжал отец Корри. — Ей уже двадцать пять лет.
Корри подняла брови и скорчила гримаску.
— Двадцать шесть, — поправила она. — Ты пропустил один год.
— Ну ладно, можешь надо мной смеяться, — сказал ее отец.
Она рассмеялась вслух. И действительно, что ей еще остается, подумал гость. Его звали Говард Ричи, и он был лишь на несколько лет старше девушки, но уже обзавелся женой и маленькими детьми, о чем первым делом выспросил отец Корри.
У нее очень быстро менялись выражения лица. Белые зубы сверкали, а короткие, почти черные волосы вились. Высокие скулы, на которых играл свет. Никакой женственной округлости. Не за что подержаться (ее отец вполне мог сказать что-нибудь такое следующим номером). Говард Ричи отнес девушку к разряду заядлых любительниц гольфа и тенниса. Она была остра на язык, но он предположил, что ее воззрения весьма заурядны.
Он был архитектором и только начал свою карьеру. Мистер Карлтон упорно называл его «церковным архитектором», потому что сейчас Говард как раз реставрировал колокольню англиканской церкви городка. Колокольня грозила обрушиться, и обрушилась бы, если бы мистер Карлтон не пришел на помощь. Мистер Карлтон не был англиканином — он все время об этом напоминал. Он был прихожанином методистской церкви и методистом до мозга костей, а потому не держал в доме спиртного. Но он не мог допустить разрушения такой прекрасной англиканской церкви. На самих англикан рассчитывать не приходилось — они были в основном бедными ирландскими протестантами и скорее снесли бы церковь и построили на ее месте какое-нибудь уродство, позорящее весь город. Конечно, у них не было денег, и они не поняли бы, зачем вообще нужен архитектор, — по их мнению, тут справился бы и плотник. Церковный архитектор.
Столовая выглядела ужасно — во всяком случае, по мнению Говарда. Была середина пятидесятых годов, но в столовой, похоже, в точности сохранилась обстановка начала века. Еда была в лучшем случае съедобная. Человек, сидящий во главе стола, говорил не умолкая. Можно было бы ожидать, что девушку его речи утомят, но, похоже, наоборот — они ее смешили. Не успев доесть десерт, она закурила. И Говарду предложила сигарету, добавив отчетливо слышное:
— Не обращайте внимания на папу.
Говард принял сигарету, но девушка еще сильнее упала в его глазах.
Балованная богатая барышня. Совершенно не умеет себя вести.
Она вдруг ни с того ни с сего спросила, что он думает о Томми Дугласе, премьере провинции Саскачеван. [8]
Он сказал, что его жена — за Дугласа. На самом деле она считала Дугласа недостаточно левым, но он не хотел вдаваться в подробности.
— Папа его обожает. Папа у нас коммунист.
Мистер Карлтон сердито фыркнул, но девушку это не остановило.
— Ну ты же смеешься над его шутками, — сказала она.
8
Канада состоит из десяти провинций и трех территорий. В дополнение к федеральным органам власти каждая провинция имеет свой парламент, свое правительство (премьер-министра, министров), своего лейтенант-губернатора, свой бюджет, свои суды и т. д. Города Торонто и Китченер, где происходит действие большинства рассказов, относятся к провинции Онтарио.
Вскоре после этого она повела Говарда на экскурсию по владениям отца. Фасад дома выходил на улицу — дом стоял прямо напротив фабрики, где производили мужские ботинки и защитную рабочую обувь. Зато за домом были обширные газоны и река, что протекала через полгорода. К берегу реки вела проторенная тропа. Девушка пошла впереди, и Говард увидел то, чего не замечал раньше. Она хромала на одну ногу.
— Вам не трудно будет подниматься обратно наверх? — спросил он. — Склон довольно крутой.
— Я не инвалид.
— Вижу, у вас тут лодка, — сказал он (эти слова были задуманы как частичное извинение).
— Я бы вас покатала, но не сейчас. Сейчас мы будем смотреть на закат.
Она указала на старый кухонный стул и велела Говарду на него сесть, сказав, что это стул для любования закатом. Сама она села на траву. Он собирался спросить, не трудно ли ей будет потом встать, но переду-мал.
— У меня был полиомиелит, — сказала она. — Вот и все. Моя мать им тоже болела, только она умерла.
— Мне очень жаль.
— Да, наверно, очень жаль. Я ее совсем не помню. На следующей неделе я еду в Египет. Мне ужасно хотелось туда поехать, а теперь как будто стало все равно. Как вы думаете, там будет весело?
— Я вынужден зарабатывать себе на жизнь.
Он сам удивился своим словам, а она, конечно, захихикала.
— Я говорила вообще, — высокомерно заявила она, закончив хихикать.
— Я тоже.
Наверняка ее заловит какой-нибудь охотник за приданым — возможно даже, египтянин. Она казалась одновременно слишком смелой и слишком ребячливой. Это может поначалу заинтриговать мужчину, но потом ее прямота, уверенность в себе — если это можно так назвать — начнут ему надоедать. Но, конечно, у нее будут деньги, а это некоторым мужчинам не надоест никогда.