Дороже всех денег мира
Шрифт:
Близость Влада безумно волновала и в то же время нервировала и тяготила. Я безумно хотела прижаться к нему и скрыться от всего мира за его широкой спиной. Но вместо этого мне предстояло оттолкнуть его. Разрушить то хрупкое счастье, что успело зародиться между нами.
Ведь только позавчера он стал мом первым мужчиной, а уже сегодня приходится всё разрушать. Всего одна ночь, наполненная чувственностью и желанием — и я больше не смогу ощутить его ласки, прикосновения, нежность…
Как же в тот момент я ненавидела отца!
— Оксан,
— Я… — горло запершило и в итоге следующие слова вышли сиплыми, и такими не убедительными, — я не избегаю, правда.
— Пожалуйста, не надо врать, — мягко упрекнул Влад и тут же, сбавив голос до шёпота, спросил: — Это из-за той ночи, да? Ты всё же жалеешь…
Последнее он произнёс с горькой усмешкой на губах, которую мне захотелось стереть поцелуем. Но вместо этого приходилось сдерживаться и оправдываться.
— Нет! Я ни о чём не жалею!
Вышло достаточно громко — на нас даже обернулось несколько проходящих мимо студентов. Я уж не говорю о тех, кто остановился рядом по каким-либо причинам, грея свои уши.
— Тогда в чём дело? — Влад же не обращал на посторонних никакого внимания, одаривая меня тяжёлым взглядом, от которого заныло сердце.
Ну как ему сказать, что отец против наших отношений? Как признаться в том, что у меня уже есть жених?
Поджав губы, качнула головой, с трудом проглатывая подступающий комок слёз. Попыталась сбежать, но мне не дали.
Когда меня схватили за руку я ещё держалась. И пока вели в укромное место — тоже. Держалась, когда, найдя пустую аудиторию, Влад втянул меня туда, бережно придерживая за талию, и закрыл за собой дверь, вставая на входе точно страж, отрезающий все пути к отступлению. И даже взгляд очередной выразительный выдержала. Но стоило ему подойти ко мне и обнять так нежно и трепетно, что я не выдержала и разревелась.
— В чём дело? Ну чего ты плачешь? Оксан? — он целовал моё мокрое от слёз лицо, собирая губами солёные капли, и всё шептал, спрашивал. — Я тебя чем-то обидел? Или родители опять? Ну, маленькая, перестань, пожалуйста…
А у меня сердце рвалось на куски. От его слов, от теплоты его рук, от искреннего беспокойства в голосе. Всё это я должна уничтожить, растоптать, как это сделал мой отец. Но лучше я, чем он.
— Влад, прости, — пришлось глубоко вздохнуть, чтобы успокоиться и немного прийти в себя. Вот только зря я так сделала. Такой родной и любимый аромат заполнил собой лёгкие, вновь вызывая слёзы. Пришлось зло смахнуть их рукой, а после оттолкнуть от себя опешившего от моих действий Влада. — Между нами всё кончено!
Как же больно было это говорить! Хотелось кричать и топать ногами от несправедливости! Но я не могла иначе. Влад не должен страдать лишь из-за того, что мой отец решил, будто меня полюбили из-за его денег. Да и вообще, есть ли эта любовь? Да, Казаков предложил мне встречаться, да он сдался под моим напором и стал моим первым мужчиной. Но он никогда не говорил, что любит меня. Возможно это слишком сентиментально, но так мне легче воспринимать действительность. Раз не говорил — значит, не любит. А если не любит, то и не зачем встречаться. Да, всё правильно. И не надо на меня так смотреть, будто у меня на лбу появился третий глаз!
— Оксан…. — он снова попытался обнять меня, но я вывернулась.
И, наконец, решилась.
— Я… я замуж скоро выйду. — Говорить было трудно, а смотреть в любимые, ничего не понимающие глаза — ещё труднее. — Тогда мы с родителями поссорились из-за того, что они решили всё за меня. Нашли мне жениха, так сказать, по статусу… Я была зла на них и… решила отомстить, расставшись с девственностью. Конечно, это было глупо… Но я ни о чём не жалею. А теперь… теперь всё…
— Ты… что такое говоришь? — боль в голосе Казакова я слышала отчётливо, ибо это был отголосок моей боли, которую я всеми силами старалась скрыть, и не могла. — Если это родители тебя заставили, так и скажи… Только не надо мне врать, пожалуйста.
???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????
— Я не вру! — нервы всё же не выдержали, и голос сорвался. — Всё, хватит! Всё кончено! Отстань от меня!
Влад дёрнулся точно от удара, и отшатнулся. Его боль и горечь стала осязаемой. И я больше не могла этого выдержать.
Развернулась и пока Казаков не пришёл в себя, обогнула его и выбежала в коридор, расталкивая всех попадавшихся на пути.
Я думала, что Влад не ринется за мной, но уже на лестнице услышала за спиной окрик:
— Оксан, постой!
Но это придало мне только сил и ускорения. Выбежав на улицу, наткнулась взглядом на знакомую машину, и сердце рухнуло в пятки. Матвей. Что он забыл возле моего места учёбы? Хотя, скорее всего, его прислал отец. Мой или его. И прислал слишком уж «удачно».
Навязанный жених как раз вышел из машины и теперь смотрел прямо на меня. А сзади уже нагонял Влад.
Сделать последний, решающий шаг, который полностью перечеркнёт наши отношения с Казаковым, оказалось невыносимо. Но я его сделала.
— Увези меня отсюда, — схватив мужчину за дорогую рубашку, вцепилась в неё, точно в спасательный круг.
Лишь бы не смотреть назад. Лишь бы не скатиться окончательно в истерику.
— И я тоже рад тебя видеть, дорогая невестушка, — усмехнулся на мой внешний вид Матвей, но просьбу выполнил.
Передо мной открыли дверь, и я юркнула в салон, краем глаза всё же уловив знакомую фигуру, застывшую на крыльце. Сердце в очередной раз болезненно дёрнулось, но я шикнула на глупый орган и отвернулась, смахивая слёзы.