Дорожная карта. Том 1. От Москвы и до окраин
Шрифт:
Дед отложил все дела и стал перелистывать заявку. Потом так увлёкся, что домой попал только к двенадцати часам ночи. Утром попросил секретаря узнать в отделе научно-технической информации адрес учколлектора и из гаража вызвал машину.
Учколлектор находился почти в самом центре Москвы. Заявки принимали в огромном зале, где за прозрачными, невысокими перегородками сидели сотрудники этой «конторы», и честно переписывали данные из заявок в разные книги по специализированным издательствам и адреса предприятий заказчиков. Вход в эту контору был свободен. Заказчиков было много, в основном женщины – работники библиотек, школ, предприятий и организаций. К каждому сотруднику была очередь. Дед попытался узнать порядок приёма
Обменялись телефонами, а потом стали интересны друг другу. В то время связи между режимными и не режимными предприятиями не одобрялись, но и не запрещались. У отца Вадима, главного инженера завода «Учколлектор» было много заказов на изделия, которые они не могли выполнить из-за отсутствия технологического оборудования, к примеру пресс-автоматов для изготовления корпусов приборов, либо современных по тому времени многослойных печатных плат для электронных приборов. В свою очередь отец Вадима, Семён Анатольевич, был готов разместить заказы на изготовление разовой оснастки для экспериментальных образцов гражданской продукции. Павлу Павловичу было жалко использовать высококвалифицированных рабочих на всякую мелочовку, не требующую высокой точности – эти «профи» просто не могли работать по-другому, поэтому изготовление таких деталей на заводе «Учколлектор», обходилось намного дешевле и быстрее.
На обратном пути Павла Павловича занимала одна мысль: в разговоре за чашкой кофе с сотрудником учколлектора, он не мог ничего сказать о своём предприятии из соображения секретности, но в тоже время, взяв в руки заявку на техническую литературу можно было без труда определить – чем занимается предприятие – автопилоты и лазерные гироскопы, ракетные двигатели, антенно-фидерные устройства, сверхпрочные стали и титановые сплавы, справочники по микросхемам, герметикам и виксинтам. И это всё в открытой технической литературе, и не только отечественной… Не заходя к себе в кабинет пошёл в отдел режима: «Уважаемые товарищи чекисты, вы знакомы с таким документом, как этот, – и положил файл с заявкой на стол начальника отдела, пожилого полковника госбезопасности, и получив утвердительный ответ спросил, – помните старый фильм, как в одной фашистской спецшколе по подготовке шпионов, один из абверовских преподавателей говорил курсантам: «Чтобы узнать, какая продукция выпускается данным предприятием не обязательно делать дыру в заборе и подглядывать в цеха, достаточно сидеть на вокзале, просить милостыню и наблюдать, что за материалы везут в вагонах на этот завод».
«И что?», – спросили чекисты. И дед рассказал о своей обеспокоенности: в совершенно открытой, в смысле режима организации, собирают заявки на техническую литературу, предприятий, НИИ, и воинских частей. И зачем заводу, который делает машины химчистки, шнеки для комбайнов и инвалидные коляски тратить огромные деньги на техническую литературу по автопилотам, титановым сплавам, радиопередающим и радиоприемным устройствам? Картина в отделе режима была как в финале спектакля гоголевского «Ревизора».
Дома он нарисовал «дерево» – СТВОЛ – массив, общий для большинства предприятий это быт, строительство, дерево- и металлообрабатывающие станки, и инструменты, холодильники для общепита, и автотракторная техника, а дальше от ствола шли сучки – специализированная литература: для технологов – металообрабатывающие центры, для испытателей – центрифуги и копры. Для конструкторов – все по летательным аппаратам. И самый толстый определял суть предприятия. Павел Павлович попросил свою супругу – математика, программиста, взяв за основу это «дерево», составить программу по определению профиля предприятия согласно перечня заказываемой литературы.
– Вот это да! – чуть не упал со скамейки Емельян Захарович, – я об этом совершенно не знал и, наверное, не догадался бы. На том предприятии, где я был замом по режиму, комплектование технической библиотеки проводилось через министерство. Вадим, так, что же произошло дальше в отношениях между твоим отцом и Васиным дедом?
– До ухода на пенсию Павел Павлович часто общался по работе с моим отцом, мы часто ездили к ним сюда на дачу, на шашлыки, на грибы. Здесь мы познакомились с Васей, хотя я был старше его на девять месяцев, учились в одном классе разных школ. Потом он сагитировал меня перейти к ним в гимназию, а я его уговорил перейти к нам в спортивный клуб. У отца настали тяжёлые времена: Минобрнаука отказалась от их продукции – «всё примитивно и пошло, надо как на Западе…». А что, на Западе законы Ома или Ленца отменили? И на уроках физики не нужно проводить опыты с лейденской банкой, а на уроках химии американские школьники не изучают таблицу Менделеева, и не делают опыты по опреснению воды или получение из той же воды водорода? – Вадим тяжело вздохнул, как в один момент изменилась его беззаботная жизнь.
После закрытия завода отец, и мать Вадима остались без работы, была только пенсия бабушки, да небольшие накопления от прежней жизни. Первое время Семён Анатольевич работал грузчиком на овощебазе, работал и днем и ночью, чтобы прокормить семью. Однажды, на холодильнике произошла утечка аммиака, знания инженера отцу пригодились, аварию устранил. Но сам прилично пострадал. Директор базы, вернее, хозяин, отметил усердие отца, а после аварии, чтобы он не поднимал шума, предложил отцу прямо у проходной овощебазы поставить ларек. Брать фрукты и овощи со складов базы по оптовой цене, а продавать по розничной, по договорной с покупателем. Его маме, уволенному бухгалтеру того же завода, тоже нашлась работа, она стала и продавцом в палатке и главным бухгалтером в семейном ООО. Начался бизнес. Потом пошли более сложные схемы – отец брал с базы товар как бы для себя, но часть развозил по другим палаткам и ларькам. Потом отец стал ездить по развалившимся колхозам и совхозам, давал им посадочный материал для воспроизводства овощей, молодняк на откорм. Мама отрабатывала схемы ухода от непомерных налогов. А дальше бизнес приобрел совсем другую плоскость. Многие директора школ были знакомы с отцом Вадима. Реформаторы от минобрнауки подрастерялись – старое отменили, а на новое не хватило ни средств, ни ума, и тогда директора школ стали сами проявлять инициативу. Многие учителя в школах остались прежними, переучивать их никто не собирался, и учили по-старому, а приборов по физике, химии прежних не было – списали, разворовали, или ловкие люди отнесли в металлолом. Директора школ разыскали отца и стали просить хоть чем-то их обеспечить. Деньги стали собирать с родителей, так как официально в графе расходов были только учебники, которые плодились как пирожки. Отец прокатился по заводам, которые раньше комплектовали «Учприбор». Многие предприятия сохранили оборудование, технологическую оснастку, и согласились делать детали, но только за наличные деньги. Сборка приборов проводилась в повалах, в гаражах. В устав своего первого предприятия, которое первоначально было создано только для реализации овощей и фруктов, вписали разработку и изготовление сложных приборов вплоть до микроскопов и лазерных излучателей, указок.
Конец ознакомительного фрагмента.