Досье на звезд: правда, домыслы, сенсации, 1962-1980
Шрифт:
В середине июля 1996 года с Захаровым случилась беда — он пережил клиническую смерть. Это произошло во время его гастролей в Челябинской области. Он жил на турбазе «Ильменская», где ему стало плохо. Певец вспоминает: «В пять часов утра мы должны были вылететь в Москву из Миасса. Я дремал в номере. И когда почувствовал, что теряю сознание, сполз с постели в полуобморочном состоянии, видя маленькую щелочку света в двери, пополз к выходу. Было очень трудно удерживать сознание и не хватало кислорода. Но я выполз, и меня обнаружили. А в этот момент мимо гостиницы проезжал единственный но всем городе реанимобиль. Помню четко свой взгляд сверху на происходящее: на кровати лежал незнакомый мне мужик, но не я, рядом стояли санитары со своим аппаратом. Все, что происходило в комнате, я помню очень ярко. Я ощущал
Потом меня повезли в больницу, и там произошло еще одно счастливое совпадение: в тот день там случайно дежурил лучший местный врач-кардиолог. Там была единственная капсула вещества, растворяющего тромбы, присланная американцами как демонстрационный материал. Она лежала в сейфе, его пришлось в шамывать, и в течение полутора часов мне вводили это лекарство…»
Дмитрий ХАРАТЬЯН
Д. Харатьян родился 21 января 1960 года в городе Алмалыке Узбекской ССР. Его отец — Вадим Михайлович Харатьян — преподавал в техническом вузе, мать — Светлана Олеговна Тищенко — работала инженером-строителем. В 1963 году Харатьяны перебрались в подмосковный город Красногорск.
Как рассказывает мама Дмитрия, жили они тогда в типичной коммуналке на несколько семей, жили трудно. Пока мать была на работе, Дима целыми днями пропадал во дворе с мальчишками.
Д. Харатьян вспоминает: «В детстве я несколько раз застревал в трубах. Мне было годика три, мы с соседским мальчиком Вовочкой отправились гулять на близлежащую стройку. В руках у нас были одинаковые свирельки. Я случайно выронил свою свирельку, и мне показалось, что она попала в трубу. Я залез вовнутрь, но вылезти обратно не смог: меня охватил страх, я начал истошно орать, чем насмерть перепугал Вовочку — он убежал, позвал родителей, и те уже помогли мне выбраться.
В другой раз я забрался в бочку на стройке, а когда попытался выбраться, застрял в ней. Бочка повалилась, я начал в ней кататься и опять же истошно орать. Пацаны, игравшие со мной, с перепугу все разбежались. А я вдруг увидел, что ко мне бежит взрослый мужчина. Когда он приблизился к бочке, я так испугался, что он будет ругать меня, что вылетел как пробка из бутылки. С тех пор, видимо, у меня появились зачатки клаустрофобии (боязнь замкнутого пространства)…»
В 1967 году родители Димы развелись. В том же году Харатьян пошел в школу. Поначалу учился на одни двойки, но затем выровнялся. В старших классах стал заниматься спортом — играл в хоккей, волейбол. В пятом классе увлекся музыкой и стал играть на гитаре в школьном ансамбле. Летом обычно отдыхал в пионерском лагере «Метеор», путевки в который доставала мама. Именно из этого лагеря он и шагнул в большой кинематограф.
Летом 1975 года, закончив восьмой класс, Дима в очередной раз отправился в «Метеор». В этом же лагере отдыхала и девочка Галя Ставбунская с Мосфильмовской улицы, которая уже с трёх лет часто пробовалась в кино. А тем летом ее пригласили на пробы в фильм Владимира Меньшова «Розыгрыш», который рассказывал о десятиклассниках. Главным героем в нем должен был стать красивый юноша, поющий и играющий на гитаре. Актера на эту роль искали очень долго, но найти никак не могли. Именно в этот момент Галя и вспомнила про мальчика, который к тому времени стал руководителем ансамбля в пионерлагере и имел большой успех у публики. Когда смена в лагере закончилась и все школьники разъехались по домам, Галя позвонила Харатьяну домой и сообщила: «На «Мосфильме» снимают фильм про десятиклассников. Нужен парень, который поет. Так что бери гитару, и завтра с утра поедем на студию. Вдруг это твоя судьба».
Отправляясь на эту пробу, Харатьян не сильно верил,
Д. Харатьян вспоминает: «В этом фильме я совсем не был актером как таковым. Просто все, что происходило во время съемок, было очень похоже на настоящую жизнь. Мне был понятен и близок сценарий, ребята, с которыми я снимался. Была приятна сама царившая там атмосфера, и я очень органично вписался го все это…»
Фильм «Розыгрыш» вышел на широкий экран в 1977 году и получил очень теплый прием у публики. В прокате он занял 10-е место, собрав на своих сеансах 33,8 млн. зрителей. Песня композитора А. Флярковского «Когда уйдем со школьного двора», прозвучавшая в финале картины, мгновенно стала шлягером в мо юдежной среде.
«После этого фильма я «проснулся знаменитым», — рассказывает Дмитрий. — Пачками стали приходить письма, меня узнавали на улицах, пальцем показывали — в зависимости от воспитания. Стерегли у подъезда, приезжали иногородние, присылали посылки. Я даже не мог себе представить, что такое возможно. То есть гипотетически представлял, что вот есть Алла Пугачева, которой толпы поклонников просто не дают жить, но думал, что это здорово, классно. Но когда дело коснулось меня самого… Первое время, конечно, было приятно, но затем это внимание стало досаждать, даже злить. Пришлось даже поменять номер телефона, но это не спасло. За многими звонками, письмами скрывались не только добрые побуждения, но очень часто — и злые, хамские. Письма, например, матерные получали…»
В год выхода фильма на экран Харатьян благополучно закончил среднюю школу и снялся еще в одной картине — «Фотографии на стене» режиссера А. Васильева. А затем вдруг отправился в геологическую экспедицию в Центральные Кызыл-Кумы искать золото и серебро. Причем задача у молодого геолога была достаточно ответственной — он шел последним в группе, измерял радиацию и записывал показания. Вернувшись из пустыни через год, Дмитрий подал документы во все театральные учебные заведения столицы, однако прошел только в одно — в театральное училище имени Щепкина Причем, по его же словам, экзамены он сдавал не очень блестяще. Басню «Волк на псарне» ему, оборвали на полуслове, то же самое произошло со стихотворением А. Блока. Затем дело дошло до этюда, и его попросили изобразить канатоходца. Он изобразил, но в конце показа не удержался на воображаемом канате и упал. В приемной комиссии все рассмеялись. Выйдя из кабинета, Харатьян был уверен, что провалился. Однако все вышло наоборот. Из десяти абитуриентов, сдававших экзамены вместе с ним, прошел только он.
В те же летние дни 78-го в жизнь Дмитрия вошла девушка, которая вскоре стала его первой женой. Ее звали Марина. Судьба свела их на пороге училища имени Щукина, где Марина училась не первый год и куда Харатьяна так и не приняли. Сам он так вспоминает о своей первой супруге: «Жить с моей будущей женой стали, когда мне и девятнадцати не было. В двадцать лет я женился. Рано, конечно. Не случайно, что из этого брака ничего хорошего не получилось. Причем по моей вине. Я ведь не хотел жениться. Понимал, что еще пацан, никакой не глава семьи, не муж. Да и страсти безумной, скажу прямо, не было. Но Марина училище уже закончила (она старше меня), ей из Москвы надо было уезжать. И я из ложного представления о благородстве сделал красивый жест. Восемь лет, которые мы с ней прожили, не сделали нас счастливыми. Одно утешение: мы приобрели опыт семейной жизни…»
В январе 1984 года у Харатьяна родилась дочь, которую назвали Александрой. Причем, по стечению обстоятельств, девочка родилась в один день со своим отцом, и даже год по гороскопу у них совпал (оба родились в год Крысы).
В 80-е годы на широкий экран вышли несколько фильмов с участием Дмитрия Харатьяна. Среди них «Охота на лис» (1980), «Плывут моржи» (1981), «Скорость», «Дыхание грозы» (оба — 1983) и др.
В год выхода последнего фильма на экраны страны Харатьян был в армии, куда его забрали сразу после окончания училища. Правда, даже на службе актер не забывал о творчестве — в свободное время пел в ансамбле внутренних войск.