Дословный перевод
Шрифт:
— Мы будем ночевать у Алены, тут рядом, — заметив, как Алена ежится, запахивая куртку, Женька прижал её к себе, пытаясь согреть.
Хотя в воздухе уже одуряющее пахло весной, ветерок был совсем неласковым и заставлял неразумно оголившихся постукивать зубами. Парковка клуба, освещенная мутноватым фонарем, возле которого уже начали виться первые надоедливые мошки и проснувшийся раньше времени мотылек, и вовсе могла похвастать потрясающей розой ветров, потому сквозило со всех сторон одновременно.
— О чем речь, мне не трудно!
Поняв,
— А ты сам почему не за рулем? — помахав вслед общительному парню, который доставил их к самому подъезду, Алена порылась в карманах в поисках ключей.
— Потому что пару бокалов коньяка выпил, — Женька помог открыть тяжелую подъездную дверь и отступил, пропуская девушку вперед. — Спасибо, что помогла. Иди спать, завтра расскажешь, что там для тебя сделать. Или это срочно?
— Не то, чтобы срочно, но… Пошли, такси у меня подождешь, у нас район хоть и тихий, только, случись что — ментов не дозовешься, — она кивнула в сторону лестницы. — Все равно уже спать перехотела, хоть чаем напою. Заодно и расскажу, в чем будет твоя роль.
— Ладно, уболтала.
В подъезде стояла та тишина, которую можно услышать только глубокой ночью в многоквартирном доме. Вроде, все спят, но все равно, какие-то далекие звуки напоминают, что совсем рядом, за стеной, живут другие люди. Негромкие бытовые шорохи, далекий шум проезжающих по проспекту машин. Легкие шелест уже покрывшихся нежными листочками деревьев в маленьком уютном дворике…
Гулко тикающие часы, висящие над обеденным столом, как-то особенно громко щелкнули, когда короткая стрелка встала на отметку в час ночи.
— Тебе черный или зеленый? — Алена поставила чайник на плиту, думая, как бы поточнее обозначить Женькины будущие обязанности. Никакого стеснения, особенно после сегодняшнего, она не испытывала, просто они всегда общались, как друзья, и девушка это, действительно, ценила. Не хотелось бы из-за таких подставных "чуйств" поставить под угрозу приятельские отношения.
— Любой, две ложки сахара, — Власов уже устроился на месте, которое стало его — на стуле в углу. Именно туда парня определила Аленка в первый приход, чтобы не путался под ногами. Кухня небольшая, не хватает ещё спотыкаться через вытянутые в проходе лапищи. — Давай, не тяни, что нужно сделать?
— Мне нужен любовник, — глядя на то, как лицо Женьки начало вытягиваться, как советские подштанники после первой стирки, девушка тут же добавила. — Подставной!
— Ааааа… — он постарался незаметно выдохнуть. — Нет, ты, конечно, классная девушка, и красивая, к тому же, — поняв, что его реакцию могли понять превратно, парень попытался оправдаться до того, как его огреют раскаленным чайником в лоб. — Просто ты мой друг.
— А что, я могу считаться или женщиной, или другом? — почему-то она и в самом деле почувствовала себя немного уязвленной.
— Да нет же, — Власов отодвинулся подальше, видя первые признаки недовольства на уставшем челе Алены. — У меня до тебя друзья были только мужского пола. Поэтому, сама понимаешь…
— То есть, в твоем представлении, переспать со мной, все равно, что с тем же Сергеем?
— Ален, давай сменим тему, а то у меня довольно богатое воображение… — что именно это воображение выдало хозяину, стало понятно, когда Женьку знатно перекосило.
— Зато Инке точно нечего опасаться, — Аленка прыснула от смеха под укоризненным взглядом Власова. — Ладно, пошутили, и хватит. Поможешь?
— Да не вопрос. Только объясни нормально, зачем тебе это? — поняв, что на его нравственность никто покушаться не собирается, парень снова удобно развалился на стуле.
— Понимаешь, ко мне начальник воспылал нездоровой страстью, — девушка подвинула к нему чуть ли не литровую кружку. Более мелкой тары тот не уважал. Алена признала за ним право на собственный выводок мозговых тараканов и завела специально для Женьки что-то среднее между пиалой и миской для замешивания теста. — Вот и нужно показать, что я девушка несвободная, потому и не отвечаю взаимностью.
— А что он может тебе тупо не нравиться, до него не доходит? — Власов нахмурился. Своих друзей он в обиду никогда не давал и собирался начинать этот позорный список с Аленки.
— Можно, конечно, попытаться объяснить, но тогда есть шанс, что работать я там больше не буду… — Герман слегка поморщила, чувствуя, как усталость трансформируется в начинающуюся мигрень. Вот только этого добра и не хватало… Хорошо, хоть завтра выходной.
— А если дать в глаз?
— Ему — и начальство отлипнет, или мне, чтобы он увидел работницу во всей красе и устрашился? Жень, давай без агрессивных предложений. Если тебе трудно, найду того, кто поможет.
— Угу, щассс… Мне нетрудно, просто хочу узнать, ради чего буду рисковать своей непорочной репутацией.
Аленка, как раз отпившая уже немного остывший чай, поперхнулась и закашлялась. И тут же показала, что хлопать её по спине не нужно. Вид Женькиной лапы, раза в три больше её собственной, произвел чудодейственный эффект — стоило только представить, как эта лопата стучит по позвоночнику, и кашель прошел сам собой.
— Все, мне уже полегчало, — она смахнула выступившие слезы. — Ты не мог бы такие вещи говорить до того, как я отпила?
— Ты вообще злая какая-то… Да помогу я! Говори, как и когда.
— Давай послезавтра меня после работы заберешь? Можешь зайти минут за десять до закрытия, продемонстрировать радость, нежность и…
— …и не надо меня учить, сам соображу. А если что — сымпровизирую.
— Вот этого я и боюсь…
Наше время
— Ален. Алена!
Герман встрепенулась, не сразу поняв, почему перед ней маячит встревоженное Иннино лицо.