Доспехи Афродиты
Шрифт:
Страницу за страницей Алинея пролистывала, просиживая у окна затемненной библиотеки. Множество персонажей сходили со страниц, как в ту самую ночь. Только на этот раз девушку не покидало чувство, что за ней кто-то следит. Казалось, что сейчас она посмотрит за угол и увидит два глаза, не сводящих с нее тяжелого взгляда.
За окном наступила тишина. Дождь кончился, а на его место пришла прохлада. Большие лужи с грязной водой окружали королевство, словно войско врагов. Над ними сгущался туман и навевал страх на все королевство. Время текло незаметно. Алинея взглянула на тикающие часы и увидела, что ей уже пора уходить к своей семье. К тому же повозки за окном постепенно начали удаляться от ярких огней и поглощались густым дымом.
Тяжелые шаги девушки разносило эхо по всей комнате. Глубокий вздох, за которым последовал громкий скрип и
– Я знал, что ты будешь здесь. Только ожидал, что ты выйдешь куда раньше… – Он окинул взглядом девушку и продолжил говорить высокомерным тоном. – Смотрю, что ты ошеломлена видеть меня здесь. Уверен, что ты, как и я, ждала с нетерпением нашей встречи!
В нем не было ни капли сомнения, что это было именно так. Проходя по длинным коридорам к огромному залу, Алинея безмолвно слушала о том, как Конрад затеял эту неожиданную встречу. Он узнал через своих приближенных лиц, что в этот день должен был состояться праздник, и по этому случаю решил как можно скорее доделать коммерческие дела. По его словам он был героем в этой истории и его никак не волновало, что за все время Алинея не произнесла ни единого слова. Конрад должен был приехать только через несколько дней… У нее отняли это время, последний шанс побыть наедине с собой, почувствовать последние лучи свободы и тепло тускнеющего осеннего солнца. Но теперь все решилось в одночасье. Алинею переполнял ужас, который окружил все, на что смотрели два безжизненных и безнадежных глаза. Девушка будто уже предвидела лицо Нелы, которая сейчас с отцом ждет ее в пустующем зале. Радостный взгляд, восторженные возгласы матери, от которых Алинею всегда выворачивало на изнанку. Отец окажется единственным, кто будет в неведении. Надежда на то, что он отвергнет предложение Конрада была так же мала, как и мысль, что завтра резко наступит жара в знойную осень. Алинея попала в капкан, и очень скоро охотник придет вырезать из нее все внутренности и поставит как трофей на обветшалую полку. Она будет до конца жизни помнить об этом дне, когда время перестало иметь для нее какой-либо смысл, когда все вокруг потеряло свои и без того тусклые краски, когда внутри исчезла вера, и как погасли огни ее черных очей.
Яркий свет ослепил Алинею. Она стояла перед входом в зал и боялась сделать шаг. Помещение, как и оказалось, было полностью пустое, даже король с королевой ушли в свои покои, не дождавшись последних гостей.
– Алинея, пошли! – Промычал нетерпеливый Конрад и зашагал прямо к выходу.
Сырость улицы стала отголоском в глазах Алинеи. Но отнюдь не она стала причиной тихих слез…
– Алинея, где ты ходишь! Мы с отцом уже заждались! – Голос Нелы стал громом посреди глубокой тишины. Но в одно мгновение она переменилась в лице. Широкая улыбка озарилась в ночной темноте, когда она увидела высокого молодого человека. Конрада тоже можно было уличить в перемене: гордо поднятая голова, искрящиеся глаза и забранная за спину рука. Все говорило о том, что он хотел оказать правильное впечатление перед первой встречей с родителями, а точнее только с Северусом.
– Алинея, кто это с тобой? – Отец начал повышать тон, когда увидел, что ее дочь сопровождал незнакомый мужчина. Буря эмоций, вихрь непонимания бушевали в его глазах, но он сдерживал их поток изо всех сил.
– Северус Лиреа, я хотел бы представиться сам, если Вы позволите. – Но не дождавшись ответа, как полагалось, он продолжил. – Я- Конрад Фронский из рода великих…
Картинка перед глазами Алинеи начала меняться, а речь Конрада растворилась в бессмысленных словах. Он старался восхвалять себя как можно слаще и приторно. Мужчина не упускал ни одного момента о своей праздной жизни. Забитая в угол девушка, стояла в тени его славы и изо всех сил подавляла чувство разрыдаться на глазах у презренной матери и отца, который уже с интересом слушал россказни Конрада. Много ли могла сделать Алинея в этот момент, много ли она могла сказать, объяснить или прокричать… Она, как и все остальные, не узнает об этом никогда. Сейчас она промолчит, но в душе затаится еще большая обида на себя и на судьбу, которая все же не отвела ее от ужаса и боли.
– Ну что ж, я очень рад познакомиться с Вами, Конрад Фронский! – Объявил Северус, совсем не замечая, какие умыслы таятся в широкой улыбке. Он ослеп, как и многие, кто становился жертвой его чар. Мужчина видел лишь то, что нужно было Конраду и теперь пребывал в затмении лживого образа.
Глубокий туман окутал улицы Свэзерби. Алинея сидела рядом с Конрадом, но теперь его лицо не было сгустком ледяных паров на окне. Теперь он сидел рядом с ней и с наплывающим грезами лицом обсуждал с Северусом все тонкости своего заработка и будущих задумок. Девушка больше не могла отвернуться и отдаться во власть необъяснимой стихии мыслей. Она не имела права больше спрятаться и тихо заплакать. Теперь на нее была устремлена новая пара глаз, которая готова была в любую секунду осуждающе посмотреть или презренно приподнять брови. Не было шанса на ошибку, и тонкая струна вновь натянулась от предстоящего ужаса.
– Может желаете выпить бокал бренди? – Спросил Северус .
– Прошу меня простить, но боюсь, что мне уже пора! Был очень рад познакомиться с Вами Нела! – Мужчина дотронулся алыми гулами нежной руки и как можно лестно поклонился. – Северус Лиреа, для меня было честью встретиться с Вами! – Мужское рукопожатие и кроткий взгляд ознаменовали окончание вечера. Фигуры отдалялись друг от друга и растворялись в ночной тишине. Можно было подумать, что наконец наступили покой и долгожданное затишье, но прежде, чем Алинея зашла в свою комнату, ее ждал тяжкий разговор с матерью.
– Как ты смела ослушаться меня? А если бы Конрад увидел, как ты отплясывала с тем рыцарем? Что бы было? – Круглые глаза упали на остывшие слезные дорожки. Два наполненных грустью глаза понуро рассматривали узоры старого древесного пола и прокручивали в голове все, что произошло за день. Сколько пришлось пережить за один вечер, и сколько пришлось Алинее потерять от одной лишь встречи.
– Я не могла ослушаться короля! – Твердо, но с некоторой дрожью произнесла девушка.
– Ну конечно… я так и думала, что ты будешь прикрываться Иераном! Ты считаешь, что сможешь обелить свое решение станцевать с тем никчемным юношей, но поверь, это только сильнее затягивает на дно! И тебе очень повезло, что Конрад ничего не увидел, и, я надеюсь, он ничего об этом не узнает!
– Это уже не имеет значение! Даже если он и узнает, он все равно будет моим мужем… – Алинея продолжала проливать слезы на бесчувственный пол и ни разу не посмотрела на мать. В коридоре нависло напряжение, от которого постепенно начинали дрожать стены. Шепот, с которым говорила Нела, продирал до костей и сдирал кожу без остатка. Алинея старалась держаться из последних сил, чтобы голос не выдавал ее бушующие вихри.
Нела приоткрыла алые губы, чтобы ответить на слова дерзкой дочери, но не успела. Ветер от длинного подола платья развеял седовласые пряди и подул в разгневанное лицо. Алинея ушла, больше не имея сил слушать то, что было для нее не ново. Мать будет продолжать еще долго припоминать дочери об этом дне, а значит не было никакого смысла продолжать разговор сегодня.
Дверь закрылась за спиной Алинеи, и она заперла за собой тот мир, тех людей, которые теперь были невыносимы. Охлаждающий и в то же время обжигающий позднеосенний ветер проникал в комнату и невидимыми ладонями касался мебели. Как и неподвластная стихия пальцы Алинеи спускались по прохладной поверхности двери и остановились у самого низа, когда сама девушка скользнула на пол. Голова упиралась в бесчувственное дерево и поворачивалась в разные стороны, будто отпугивала от себя дурные мысли. Они раздавливали, приколачивали Алинею к земле, заставляя ощутить свой вес и когтистые лапы. Боль разрывала тело, стирало все без остатка, притупляла чувства, принуждала забыться в тумане собственного разума. Алинея растворялась в дымке ночного апофеоза и больше не могла сдерживать себя. Слезы, которые больше не имели возможности утешить, падали каплями на похолодевшие щеки, а потом на багровое платье, которое уже не сияло, как на празднестве. Больше не горели черные глаза, больше не трепетало сердце, оно словно остановилось на несколько минут, оставляя тело на границе между реальностью и неизведанным миром. Алинея увядала, погружалась во тьму, билась о стену, пытаясь заглушить крик, который всегда хотел вырваться из клетки. Ее вот-вот охватит пламя и не оставит за собой ничего кроме болезненных воспоминаний.