Доспехи Афродиты
Шрифт:
Постепенно воздух начинал холодеть и морозным паром выходил из легких. Открытое окно перестало стучаться ставнями о каменную стену, занавески застывали в одном положении и наблюдали, как дрожащими руками Алинея пыталась утереть поток слез и немного согреться. Но как бы она не старалась, она не могла остановить зиму, которая постепенно начинала напоминать о своем скорейшем приходе. Казалось, что звезды легкими снежинками падали на равнины Свэзерби и укрывали тонким слоем снега. Их отражение бликами развевало огни ночных фонарей, которые как и все в королевстве уже давно пребывали в ночных грезах. Алинея подбежала к окну, чувствуя,
Темнота поглотила полностью все пространство и не оставляла возможности рассмотреть даже несколько лепестков, почерневших от зимней стужи. Все меркло под малейшим дуновением ночи. Алинея стояла долго под ее бушующими вихрями, боролась со сном, пыталась осознать в потемках, что ей делать дальше, как сохранить себя и не свершить над собой правосудие. Она много раз подрывалась вперед, будто кто-то невидимый хотел сбросить ее с крыши, но что-то останавливало ее перед роковым решением. Что-то не давало ей покончить со всеми вопросами и тягостями, которые свалились на ее плечи. Руки спускались по каменным сводам, ноги, перетянутые сдавливающими повязками туфель, самовольно взбирались поближе к окну, но несколько раз нерешительно спускались на пол.
– Я не смогу… – Девушка бессильно упала на кровать, зарылась с головой в одеяло и под звуки всхлипывания уснула крепким сном.
ОДИНОЧЕСТВО. БЕСКРЫЛЫЙ ПОЛЕТ. РЕШЕНИЕ
Рассвет неожиданно пролился на долины королевства. Из-за наводящих морозов перестали петь птицы по утрам, провозглашая новость о начале нового дня. Вокруг затаилась тишина и выжидала, когда хоть один прохожий посмеет выйти на одинокие улицы, чтобы поглотить своим глухим голосом. Несметное богатство серых красок сгущалось на небе и лишь изредка позволяли белому солнечному свету пробиться через их пелену. Лужи ночного дождя покрылись тонким льдом и кристаллами, обрамляющими черную дыру.
Алинея лежала на кровати и смотрела, как стрелки часов двигались в такт ритма ее сердца. Все казалось ей чужим: стены, в которых она прожила всю жизнь, потолки, зеркала, в которых она видела все свои изменения. Этого она и боялась. Видеть место, которое было ближе, чем родная мать, было теперь невыносимо. Алинее хотелось бы убежать от новых обязательств и ошибок судьбы, но слишком был велик риск, что ее в конечном итоге все равно отыщут.
– Алинея, ты уже встала? – Нетерпеливо спросила мать и нервно постучала в дверь.
Дочь молчала и с мучительным ужасом ждала, когда ручка повернется, и в комнату войдет Нела с уже привычным возмущением в глазах.
– Сегодня тебя ждет важный день, поэтому ты должна быть готова с самого утра! – Проговорила женщина торопливым голосом.
После пару нерасторопных шагов в комнату вошла Нела. Ее глаза сразу же упали на бледное тело дочери. Лишь на секунду, кроткую секунду мать глядела и пыталась собрать все мысли воедино, которые только что имели свой смысл.
– Давай, вставай! Я должна уже звать служанок. Вечером прийдет Конрад, а нам еще нужно подготовиться! – Нела воодушевленно вскидывала руками, в голове воображала яркие картины и тихо шептала себе под нос.
– Мама…– Алинея облокотилась на руку, чтобы получше видеть лицо матери. – Я не хочу выходить за него замуж… – Шансов быть услышанной было совсем мало, но почему-то Алинея решила испытать удачу и на этот раз и бросила вызов Неле. Возможно, раньше ей было что терять, поэтому она не могла так открыто говорить о своих желаниях, но сейчас будущее перестало иметь смысл для нее. Оно ускользало из рук, а Алинея могла только таким способом попытаться удержать его краски перед глазами.
– Уже поздно! Теперь назад пути нет. Ты обязана за него выйти, чтобы не опозорить нашу семью.
– Значит тогда за ужином было еще не поздно? Когда мы с тобой впервые за столько времени поговорили об этом, тогда у меня еще был шанс что-то исправить?
Улыбка с лица женщины спала, и на ее место пришла хмурость. Она могла бы дать ответ, который долго таился у нее в голове, но Нела знала, что за этим последует. Она знала, что дочь никогда не простит ей правды, поэтому давно зареклась хранить ее до конца своих дней.
– Нет, и тогда уже было поздно! Алинея, прекрати вести себя так, будто ты совсем не понимаешь, зачем тебе нужен этот брак!
– Правда? Так значит ты лучше меня знаешь, что мне нужно? – Одеяло упало на пол и растеклось рекой по деревянному полу. – Я не смогу с ним жить, он мне противен! – Заявила Алинея.
– Прекрати! У него много денег и власти, которые сейчас в нашем мире занимают главенствующее место. И если ты будешь противиться нашим правилам, то увязнешь в грязи, как простолюдинка! Перестань противиться воле и прими ее! – Женщина подошла к кровати, и Алинея встала перед лицом матери. Их глаза скользнули друг по другу, и между ними пронеслась буря эмоций, но ни один мускул не дрогнул.
–Я хочу лишь, чтобы меня услышали! И мне бы было по душе быть простолюдинкой, чем иметь такую скверную жизнь! – Алинея прикрикнула на Нелу, но после, когда осознала всю полноту своей ошибки, замолчала и отшатнулась назад. Но за ее спиной оказалась невидимая стена, которая не дала девушке сделать заветный шаг. Слова сорвались с алых губ. Их больше не вернуть, и теперь ей придется сполна расплатиться за них.
За окном, хоть и начинала постепенно просыпаться природа, одаривая мир новыми красками, в одной комнате сгущались грозовые тучи. Нела никогда прежде не чувствовала подобного- в жилах закипал безумный гнев, зрачки громко расширялись и хищно смотрели на Алинею. Разум помутнел и через несколько секунд совершил то, что навсегда предрешил отношения между матерью с дочерью.
Тяжелая рука ударила Алинею по щеке и оставила огромный след. Красное пятно темнело с каждой минутой, заставляя чувствовать девушку растерянность и боль, которая была сильнее необратимой женитьбы с Конрадом. Алинея легонько коснулась дрожащими руками до лица и прокрутила этот момент снова в своей голове. Мать стала для нее кем-то другим, кем-то чужим и далеким. Теперь она поняла, что сейчас ее жизнь начала действительно приобретать другие оттенки. Комната, отец, а теперь еще и мать стали недосягаемыми для нее.