Достоинство

Лондон, 1750 год

— В настоящее время у меня нет на примете такой девушки, ваша светлость.

— Я и не предполагал, что она у вас есть, мадам. Но бьюсь об заклад, при желании вы с легкостью ее добудете. — Тарквин, третий граф Редмайн, склонился к благоухающему розовому бутону и вдохнул его нежный аромат.

— Нелегко будет найти девушку, которая удовлетворяет таким необычным требованиям. — Госпожа Деннисом задумчиво взглянула на своего собеседника поверх дорогого, изысканно раскрашенного

— Вас с мистером Деннисоном ожидает достойная награда за труды. — По худощавому лицу графа промелькнула улыбка.

— Граф, вы же знаете, как я ненавижу говорить на такие… непристойные темы.

— Тема действительно непристойна, — согласился граф. — Но все-таки позвольте еще раз остановиться на самом важном условии, мадам. Меня устроит лишь девственница. Женщина, хоть раз познавшая любовь мужчины, не подойдет, как бы свежа она ни была.

— Как вы можете подозревать меня в обмане, ваша светлость? — обиженно насупилась Элизабет Деннисон.

Граф широко улыбнулся и, тряхнув кудрями, вытащил из глубокого кармана камзола лазуритовую табакерку. В залитой солнцем гостиной повисла тишина — граф достал понюшку табака, поднес ее к носу и, вдохнув, воспользовался кружевным шелковым платком.

— Позвольте поинтересоваться, ваша светлость, — небрежно нарушила молчание Элизабет. — Вы хотите использовать девушку только для своих собственных надобностей? — Она рисковала, задавая этот вопрос, поскольку, имея дело с графом Редмайном, никогда нельзя было поручиться, что он не сочтет обычное любопытство за недопустимую дерзость.

— Вы должны быть твердо уверены в том, что девушка нужна исключительно мне, — поднимаясь с кресла, сказал граф. — Не сомневайтесь, она изведает самые изысканные удовольствия.

— Полагаю, сэр, что самые изысканные удовольствия доступны всем нашим дамам, — укоризненно ответила миссис Деннисон, вставая и рассерженно шелестя юбками. — Мы с мужем гордимся тем, что составляем счастливое, достопочтенное семейство.

Элизабет позвонила в колокольчик.

— Если бы я усомнился в этом, Элизабет, я никогда бы не обратился с подобной просьбой к вам, — галантно склонил голову граф и протянул руку к трюмо, чтобы взять перчатки и трость.

— Я постараюсь незамедлительно навести справки, граф, — смягчившись, улыбнулась Элизабет.

— Не забывайте ставить меня в известность о том, как идут дела, мадам. Желаю вам всего хорошего. — Граф отвесил хозяйке церемонный поклон. Но, приседая в глубоком реверансе, она заметила потаенный блеск в его серых глазах и отчего-то почувствовала себя неловко. Впрочем, граф Редмайн у многих вызывал подобное ощущение. Миссис Деннисон справилась со смущением и обратилась к слуге, пришедшему на зов, обычным, исполненным достоинства тоном:

— Его светлость покидает, нас.

— Мадам, ваш покорный слуга… — пробормотал граф, склоняясь в прощальном поклоне, после чего проследовал за лакеем к выходу. Его шаги гулко раздавались в утренней тишине дома. В этот час слуги передвигались по дому на цыпочках, боясь потревожить хрупкий сон господ и тех своих собратьев, которые несли нелегкую службу ночью и получили возможность прилечь лишь на рассвете.

В тот миг, когда за гостем закрылась дверь, улыбка исчезла с лица госпожи Деннисон. Граф задал ей отнюдь не легкую задачу: найти юную целомудренную девушку, которая безропотно согласится выполнять любые прихоти графа.

Найти девственницу не составит труда… Каждый день в столицу приезжает столько невинных, неискушенных деревенских девчонок! Но вот отыскать среди них покладистую и неболтливую…

К тому же граф неоднократно повторил, что она нужна ему не просто для развлечения и что обычная шлюха его не устроит, так что поискать придется как следует!

Элизабет Деннисон передернула роскошными плечами и решила как можно скорее поведать о своей беседе с графом мужу, который, без сомнения, поможет ей выполнить это поручение.

В конце концов у них нет выбора.

Незавидная участь ожидает того, кто осмелится ослушаться приказания или перечить человеку столь могущественному и влиятельному, как Тарквин, граф Редмайн.

Джулиана задыхалась. Новоиспеченный супруг навалился на нее всем своим весом и, отвратительно пыхтя и сопя, бессмысленно уставился в одну точку мутными от обильных возлияний глазами. Джулиана внутренне смирилась с таким финалом свадебного торжества, более того, она по-своему хорошо относилась к сэру Джону, уважала в нем физическую силу и богатый жизненный опыт. Но в эту минуту муж вызывал в ней лишь брезгливость и отвращение. И если она немедленно не изыщет способа выбраться из-под грузного, расслабленного тела, то неминуемо испустит дух.

Джулиана уткнулась в богатырский торс мужа и не могла даже повернуть голову. Ее мысли путались, она плохо осознавала, что с ней происходит, но, судя по тем проклятиям, которые извергал сэр Джон, со своими обязанностями он справлялся не самым блестящим образом. Перед глазами у Джулианы запрыгали черные точки, ее грудь конвульсивно содрогнулась в тщетной попытке вобрать хоть немного воздуха. В паническом ужасе Джулиана судорожно хваталась за воздух руками, пока ее пальцы вдруг не коснулись латунной рукоятки постельной грелки.

Движимая безотчетным стремлением вырваться из тисков супружеских объятий, грозящих стать для нее смертельными, Джулиана опустила массивную грелку на спину сэра Джона. Она хотела лишь привести мужа в чувство, но результат оказался совсем иным.

Глаза сэра Джона расширились; взгляд, устремленный в стену за изголовьем кровати, остекленел; тяжелая челюсть отвисла. И через секунду со звуком, похожим на тот, какой издает лопнувший надувной шарик, сэр Джон обрушился на свою жену.

Если раньше он казался Джулиане непомерно тяжелым, то теперь стал просто неподъемным. Она что было силы толкала его, извивалась всем телом, стараясь выскользнуть из-под груды обмякших мышц, громко звала его по имени, напрасно пытаясь разбудить.