Доступна и беззащитна

Володина Таня

Степан быстро и как-то бездарно проигрывал: столбики фишек перед ним таяли и уплывали в чужие руки. В основном к Кириллу, по лицу которого невозможно было понять, радует его это или нет. По лицу Кирилла вообще невозможно было понять, выигрывает он или проигрывает. Я впервые поняла, что означает выражение «покер-фейс».

Я не знала, сколько стоили разноцветные фишки, — номинал на них не был указан, — но когда Степан толкнул в центр стола чёрную фишку, остальные игроки посмотрели на него уважительно-удивлённо. «Мэм» сказала:

— Принято, —

и открыла дополнительную карту.

— Пас, — сказал «бизнесмен» и положил свои карты на стол рубашкой вверх.

— Тоже пас, — присоединился «студент».

«Пенсионер» пожевал губами и протянул «мэм» несколько фишек.

— Принято, — сказала она.

Ещё одна карта открылась, все прилипли к ней глазами.

— Мы пас, — сказала Вика вместо Максима, он кивком подтвердил её решение.

— Аналогично, — расстроенно буркнул «пенсионер».

— Стёпа? Кирилл? — спросила «мэм». — Вы двое остались в игре.

Кирилл поставил палец с отполированным до блеска ногтем на чёрную фишку и медленно, словно в любой момент мог передумать, потащил её в сторону «мэм». Степан на такой ход лишь хмыкнул и широким жестом смёл все свои оставшиеся фишки к центру. Кто-то шумно вздохнул.

Молчание.

Стало слышно, как волна плеснула в борт.

— Кирилл?

— Да, я принимаю, — откликнулся он и аккуратно подвинул в центр свои разноцветные столбики.

Теперь у них обоих кончились деньги. Они поставили всё, что у них было. Степан скривился, как от зубной боли, и откинулся в кресло. Карты он держал в руке.

— Прошу открыться, — сказала «мэм».

Кирилл спокойно и уверенно перевернул карты, и все в нетерпении наклонились к столу. «Мэм» сказала:

— Стрит-флэш, — и обернулась к Степану в ожидании.

Тот тяжело вздохнул и выложил свои карты.

— Флэш, — разочарованно прошептал кто-то.

Опять воцарилось молчание. В полной тишине Степан встал, ножки кресла с противным звуком царапнули пол.

— Спасибо за игру, господа. Продолжайте без меня. Пойдём, Дианка…

Не дожидаясь пока я встану, он двинулся в сторону выхода, но Кирилл остановил его:

— Так и уйдёшь? А как насчёт реванша?

Степан театрально развёл руками:

— А где я денег-то возьму? Проигрался я, Кирюша! Мне больше нечего тебе предложить.

— Ну почему же? — тихо спросил Кирилл. — Кое-что у тебя осталось…

Он не смотрел на меня, но я догадалась о чём речь.

В очередной раз сработала чуйка. Я оглянулась, но все прятали от меня глаза, будто внезапно я превратилась в невидимку. Все, кроме парня из службы безопасности. Он смотрел на меня с нескрываемым презрением, чуть ли не торжеством. На лице его было написано: «Я так и знал, что ты дешёвая шлюха». Почему-то именно перед ним мне было стыднее всего.

Теперь понятно, зачем меня пригласили.

4. Блеф

— Ты сейчас вообще о чём? — с тихой, но отчётливой угрозой в голосе спросил Степан.

Он стоял у дверей и смотрел на Кирилла тяжёлым взглядом. По его щекам разливалась бледность, и я испугалась, что он или хлопнется в обморок, или бросится в драку. Что за странная реакция? Я не понимала, что происходит. Судя по всему, Кирилл предложил поставить на кон меня. Ну, допустим. Это неприятно, но не смертельно. Мои услуги оплачены: если Степан отдаст распоряжение, я проведу в постели Кирилла три дня, исполняя все его сексуальные фантазии.

Ну хорошо, не все. Но многие.

Какой смысл Степану изображать, что предложение сделать меня ставкой в игре бесконечно его оскорбляет? Зачем он играет перед Кириллом роль влюблённого? В чём подвох? И главное — как мне себя вести? Тоже оскорбиться? Заплакать? Дать Кириллу пощёчину? Наброситься на Степана с упрёками?

Парализованная от непонимания происходящего, я застыла в кресле. Это какой-то грандиозный и наглый блеф, а меня никто не предупредил. И тут я вдруг поняла, что вся сегодняшняя игра Степана была блефом! Блефом наоборот: он поддавался! То, как он бездарно проигрывал весь вечер, — это часть какого-то плана.

Кирилл, похоже, тоже заметил состояние Степана. Сказал примирительно:

— Ладно, как хочешь, я не настаиваю. — И тихо добавил: — Но я думаю, ты зря отказываешься. Это… это не так страшно, как тебе кажется.

Степан потёр руками лицо, глухо спросил:

— Сколько?

Ответила «мэм»:

— Сто семнадцать тысяч евро.

Степан вернулся к столу и рухнул на колени перед моим креслом. Машинально я сдвинула ноги и вцепилась в подлокотники. Костяшки на моих пальцах побелели. Все молча за нами наблюдали.

— Диана, — сказал Степан, глядя мне в глаза любящим проникновенным взглядом, — решать тебе.

Вот так просто?! «Диана, решать тебе»?! Что я должна ответить? Согласна ли я стать фишкой в этой игре? Согласна, разумеется. Меня для этого и купили. Я готова. Но такого ли ответа ждёт Степан? Он напряжённо всматривался в моё лицо, все остальные тоже с любопытством ждали моего решения, и я внезапно почувствовала, как задрожал подбородок. Я ненавижу игры, правил которых мне не объяснили! Я ненавижу, когда люди пялятся на меня со смесью превосходства и жалости! Я ненавижу чувствовать себя идиоткой.