Доступные возможности

Ганич Вячеслав

– Как вы намерены проводить досуг? – полюбопытствовала Настра. – В Порте Алеф… – Она склонила голову. – Это не беспокоит вас? Вы привыкли сидеть дома?

Кивет пожал плечами.

– Вместе мы найдем способ развлечься.

– Кивет, вы всегда так откровенны?

– Нет, Настра, я пытаюсь вас приободрить.

– Я сочла это за грязный намек.

Из сопл в потолке полилась прохлада. Двери закрылись, и автобус набрал скорость.

– Прошу внимания. – Инспектор Рейниц стал в проходе между креслами. – Несколько слов о правилах пребывания на Лингу. – Он обвел людей суровым взглядом. – Существует несколько правил, которые необходимо соблюдать неукоснительно. Во-первых, запрещается покидать Порт Алеф без разрешения. Без него вас и не выпустят. Во-вторых, запрещаются любые половые связи с туземцами.

Раздались смешки.

– Они проживают в Порте Алеф? – пророкотал низкий голос. – За несоблюдение запрета наступит уголовная ответственность?

Инспектор Рейниц нахмурился.

– В-третьих, запрещается употреблять любую пищу местного происхождения, даже воду. Не нарушайте правил и вернетесь на Землю полноценными членами общества. У кого какие вопросы?

За окном мелькали межзвездные суда, пронесся терминал космодрома. Прямое двухполосное шоссе протянулось вдаль.

– На каких правах туземцы находятся в Порте Алеф? – осведомился Кивет. – Они тоже не покидают его без разрешения?

Нахмурившись сильнее, инспектор Рейниц выдернул из пачки его сопроводительное письмо.

– Он такой неприветливый, – прошептала Настра.

– Подозревает всех в желании сбежать из Порта Алеф, – отозвался Кивет. – Такое уже случалось.

– Безумие!

– Кивет Брилтон, правильно? – Инспектор Рейниц расслабился. – Туземцы имеют в Порте Алеф все права, какими обладаем мы. Их свобода и безопасность неприкосновенны. О прочем доктор Занард сообщит вам дополнительно.

– Почему они делают из этого тайну? – не поняла Настра. – Ведь туземцы наверняка покидают Порт Алеф без разрешения.

– Заботятся о нашей безопасности, – отозвался Кивет. – Не хотят оплачивать страховку, если мы пострадаем.

– Значит, вам придется умалчивать о тех наблюдениях, которые Миграционный департамент сочтет нежелательными для распространения?

– Конечно, – подтвердил Кивет. – Но вряд ли моя работа настолько важна, что меня подпустят к данным для особого пользования.

– И для общего сведения, – сказал инспектор Рейниц. – Излучение Дагейтре, звезды, вокруг которой обращается Лингу, в полуденные часы особенно жесткое. Наносите на кожу защитные средства и постарайтесь держаться в тени.

Зелень леса приближалась. Порт Алеф, обнесенный пограничной щитовой стеной с камерами наблюдения и витками подвижной колючей проволоки, располагался у края пустыни. Минув ворота, автобус покатил по прямым широким улицам. Сквозь густую листву деревьев и кустарников проглядывали одинаковые щитовые дома.

– Сколько растительности! – восхитилась Настра. – Не то что на Земле. Я люблю природу.

– Природа – это естественно. – Кивет прикусил губу. – Я не привык к природе.

Автобус остановился на безликой главной площади, окружающей единственное в Порте Алеф современное высотное строение – здание Колониальной администрации.

– Следуйте за мной, – попросил инспектор Рейниц. – Не отставайте.

Люди направились по жаре к зданию Колониальной администрации мимо отключенных фонтанов. Пропустив Настру во вращающуюся дверь, Кивет еще раз оглядел площадь. Фледар, никогда не отличавшийся точностью, опаздывал.

Почесав затылок, Кивет проследовал через вращающуюся дверь. Его окружила приятная прохлада. Он очутился в большом холле, уставленном диванами. Клерк за стойкой распределял людей по кабинетам.

– Кивет, вы волнуетесь? – спросила Настра.

– Я оставил волнения на Земле. – Кивет высматривал Фледара через прозрачную стену. – Какой смысл волноваться?

Настра подошла к стойке.

«Будет смысл волноваться, если Фледар ошибся в оценке Лингу, – подумал Кивет. – Если моя работа не поспособствует моему продвижению по служебной лестнице, я потеряю три года. Вернуться на Землю до окончания срока действия договора и не заплатить за это безумную цену не поможет никакой Фледар».

Фледара охватило тревожное предчувствие – оно указывало на опасность. Опасность в Порте Алеф могла представлять только Миграционная инспекция.

Выйдя из дому, Фледар пересек тенистый двор. По словно вымершей улице к нему неслись огни горящих фар. Он подался назад. Едва густая листва деревьев и кустарников скрыла его от посторонних глаз, заскрипела резина покрышек полицейского электромобиля…

И вот уже четверть часа Фледар сидел на раскладном стуле, окруженный стеной листвы. Он боялся пошевелиться, чтобы не выдать себя. Миграционный инспектор Корнод и двое констеблей стояли у крыльца его дома, лениво перебрасываясь словами. Проводилась выборочная проверка на бустирон-3. Проверка подразумевала добровольное сотрудничество, но любой отказавшийся сотрудничать попадал в список вероятных преступников, за ним устанавливалась слежка…

Спустя полчаса инспектор Корнод и констебли уехали. Встав, Фледар размял затекшие ноги. Влажные пальцы сжимали вейпор, жидкость для парения в картридже содержала бустирон-3. Он затянулся. Нужно было ехать на главную площадь за Киветом. По его подсчетам межзвездное судно с Земли уже давно совершило посадку.

Фледар направился к гаражу. Перед ним поднялись ворота, в полумраке гаража выделялись очертания взятого напрокат электромобиля. Он помчался по улицам Порта Алеф, почти не выпуская дриптипа вейпора изо рта, без опасения, что тесное знакомство с ним, Фледаром Логазом, отрицательно скажется на благополучии Кивета.

Кивет покинул здание Колониальной администрации. В кармане рубашки лежали магнитный ключ и свидетельство на право временного владения домом. Он получил их, подписав трехгодичный договор о найме с руководителем лингвистического отдела доктором Руви Занард, приятной женщиной, представляющей Бюро колонизации. Складывалось впечатление, что пребывание на необжитой Лингу нисколько не тяготит ее.

Руви расхаживала по кабинету, певучий голос отражался от голых стен. Кивет пытался сосредоточиться на служебных обязанностях, но усталость не позволяла воспринять поток забывающихся слов. Каждое движение Руви говорило: лингвистический отдел занят безнадежным делом. Она снабдила его необходимым служебным оборудованием и пропуском в деревню туземцев – Сагуру.