Дотянуться до небес
Шрифт:
– Я запомню это, мисс Брунхильда. – уважительно склонив голову, произнес парень, отодвигая табурет и планируя сесть за один столик с женщинами.
Как вдруг колокол местного собора нарушил ставший уже привычным гулкий и монотонный шум дождя.
– Час от часу не легче… - недовольно произнесла охотница, накидывая мантию и готовя себя морально в очередной раз лесть к демонам в глотку.
Глава 15 -
Мокрый снег вперемешку с дождевыми каплями мерзко и настырно лез в глаза. Налипающий к подошвам кожаных сапог слой грязи с каждым шагом становился всё больше, обещая в скором будущем, если от его не избавятся, оставить своих новоиспеченных владельцев без обуви.
– Абадахидова трясина, мля… - выругалась Баки, в очередной раз брыкнув ногой, попытавшись избавиться от грязевых наростов.
– Не сквернословь! – недовольно упрекнул свою спутницу пастырь.
– Нет, ну в самом деле, неужели так сложно сделать по городу нормальные дороги, ёп!
– провалившись сапогом в скрывшуюся под дожем лужицу, в очередной раз ругнулась мечница.
– Мда уж, - подхватив соратницу под локоток, добавила Брунхильда.
– Хоть бы камней каких в ямы накидали.
Не смотря на позднее время и скверную погоду, бой звонницы оживляюще подействовал на и без того взъерошенных и напуганных горожан, которые, благодаря слухам и сплетням, во всю уже готовились к худшему.
Бедняки укрепляли двери и ставни, заколачивали окна, точили топоры и вилы. Те, кто побогаче, возводили укрепления и баррикады у своих резиденций, нанимая в стражу всех свободных авантюристов, спрос на которых на острове вырос в одночасье и до невиданных высот. Свободных агенток практически не осталось; мало кто из приключенок хотел лезть в дела, поручаемые инквизиции или ордену. Влезть в подобную авантюру для многих означало лишь одно – смерть.
Однако, дух авантюристки не сломить одной лишь смертью. «В местах, где ломаются людские жизни, всегда громко и звонко шумят золотые монеты» - так рассуждали желающие быстро разбогатеть женщины до момента, когда узнали, что в город прибыла «настоящая охотница».
«Крест или символ ордена – не лезь. Красный сапфир на кинжале – беги». Негласное правило каждой мало-мальски пожившей путешественницы. Сколько портянок пришлось перемыть местной прислуге, когда по городу прошел слушок, что прибыла Брунхильда Одиннадцатая. Напряженность вмиг возросла, опытные воительницы ещё вчера рвавшиеся в здания гильдии, чтобы взять очередное задание, уже сегодня трусливо и скукожившись озирались по сторонам, мечтая, чтобы все это побыстрее закончилось, и они со спокойной душой могли покинуть этот треклятый остров.
Попытки не дать распространиться информации о случившемся на кладбище, конечно же, предпринимались, но поди попробуй заставь молчать десяток перепуганных до усрачки женщин, тем более, если те ещё с горя напьются.
Каждый день в город прибывали крестьяне с очередной порцией ужасных историй, в которых поди разберись, что правда, а что вымысел. Вот и сейчас.
– Как-то тут многолюдно стало, - проталкиваясь сквозь идущую навстречу толпу, заявила Баки.
– Беженцы… - поморщилась Брун, что не любила столь многочисленные скопления людей на таких узких и неопрятных улочках.
Одернув одну из женщин за рукав, Густов полюбопытствовал:
– Премного уважаемая, не поделитесь новостью, что случилось, откуда вас столько?
– Пусть сжалятся над нами небеса… - вспомнив прожитое прошлое, пустила слезу пожилая женщина. – Панпадора пала, мертвецы, они уничтожили наш прекрасный город, – сотрясаясь, взвыла женщина. – Они идут за нашими грешными душами, мёрвые восстали чтобы отомстить живым! – рухнув обессилено на колени, заголосила во всё горла крестьянка.
Лёгкий свет плавно лёг на растрепанные седые волосы, магия с теплотой и лаской обвила усталые плечи, тело, ноги женщины, возвращая силу рукам и ясность уму.
– Пусть богиня света предаст решимости и веры вашему взволнованному сердцу, – проговорил пастырь.
– Воздвигни храм внутри сердца своего, и станет он крепостью твоей и преградой на пути зла. Встань же дитя, встань и иди… - тихо произнес Густав, после чего вложил в ладонь женщины большую медную монету.
Женщина воспряла духом, сердца перепуганной толпы, лицезревшие произошедшее, зажглись пламенем надежды.
– Пусть Богиня Астарта хранит вас и ваши семьи! – сотворив ещё одно волшебство, произнес пастырь, вызвав радость и пусть и скупые, но всё же улыбки со стороны окруживших их женщин.
– Богиня не оставит нас! – раздалось в толпе.
– Верно, с нами пастырь, а значит, теперь мы в безопасности! – загудела улица.
Настрой сменился, Брун, Баки и Густав медленно двинулись дальше.
– Львиное сердце и Аура храбрости,- вспоминая заклятия, что использовал мальчик, процедила сквозь зубы Брунхильда.
– Значит, ты и о них знаешь… - опечалился пастрыь.
– Я думала, вам нельзя использовать боевые заклинания на людях, – подтрунивая над парнем, глумилась Брун, в чьи обязанности входило немедленно доложить об произошедшем в ближайшую местную канцелярию, после чего инквизитор тот час был бы обязан заковать в кандалы нерадивого священника нарушившего одно из главных правил ордена.