Дотянуться до небес
Шрифт:
Двое суток продлились муки пожилой Мелисы. За это время были отбиты четыре атаки на Цитадель городской стражи и ликвидированы те, кто был внутри и пытался каким-либо образом помочь злодейке, все их старания были тщетны.
На рассвете третьего дня отрубленная голова коррупционерши украсила ворота третьего городского круга. В то же время костры восстания по всему городу стали постепенно затихать, преступный мир, потеряв большую часть своих сил, проиграл одно из главных сражений за право владения городскими улицами.
Мир
Погрузившись с головой в бумажную волокиту, Олег, потеряв контроль времени, судорожно перелистывал отчёт за отчётом, от казначеев, стражниц, местных муниципальных представителей разного рода каст. Там были прошения, требования, угрозы и пожелания, порой доходившие до абсурда. Поначалу мужчине казалось, что своими действиями он сделал только хуже, смертей на улицах города по докладам было крайне много. Однако это только казалось. Если ещё позавчера город безвозвратно потерял более сотни горожан, а также пару сожженных старых лачуг и одну таверну, то уже сегодня говорилось лишь о четверых убитых преступницах в квартале ремесленников и одной раненой стражнице, да и то женщина просто баловалась с новой игрушкой - ручным арбалетом и… В общем, баловство до добра не доводит.
Дела явно налаживались. Новой проблемой стало то, что до этого сконцентрированная во внешнем кольце орава преступников после введения огромного числа патрулей рванула в кварталы зажиточных ремесленников. Это было ожидаемо, и законницы второго круга справлялись, но была одна загвоздка; тюрьмы набиты под завязку и новых заключенных сажать уже некуда. С убийцами, шантажистами и похитителями долго никто не церемонился, резали на месте, но как поступить с дебоширами, карманниками и другой мелкой сворой было непонятно.
– Паилз, есть какие идеи? – откинувшись в удобном кресле и устало разминая шею, спросил Олег.
– Да просто казнить их всех, чтоб другим неповадно было, да и дело с концом, что переживать-то по пустякам, – отхлебнув из кружки горячего чая ответил мужчина.
– Это слишком…
– Тогда в рабство и на рынок?
– Сколько по времени действует рабский контракт? – заинтересовано спросил парень.
– Пожизненно, – коротко ответил Фридрих.
– Нет, тоже не вариант. Как я вижу, в отчётах достаточно много детей. Большая часть так и вовсе младше восемнадцати, – сверившись с бумагами и недовольно покачав головой, произнес Олег, заслужив умилительный взгляд от Фридриха.
– Детей? Вам самому едва исполнилось восемнадцать, если вы ещё не забыли, – усмехнувшись, произнес мужчина, заставив Олега покраснеть. Если бы Фридрих только знал, что сидящий перед ним мальчишка, скорей всего, старше его, было бы не до шуток.
– Ты прав. Но наш долг заботиться о своих людях.
– А если они этого не хотят? Если их всё устраивает?
– Не знаю ни одного человека, которого в жизни бы всё устраивало… - понуро опустив голову и взяв очередной свёрток произнес Олег, готовясь в очередной раз погрузиться в бесконечную рутину.
– Так, ваша светлость… - желая помочь своему господину, произнес Фридрих.
– Что ещё?
– Вспомнил тут кое-что. Быть может, вы забыли, но у вас помимо вот этого всего… – Паилз обвел руками складированные горы бумаг.
– Есть и ещё одно место, требующее вашего внимания. К тому же, уважаемая Хельга хотела с вами поговорить. И, как вы их называете, «детям», - не без издевки сказал Паилз. – Будет приятно внимание своего опекуна. К тому же, сейчас у нас простаивает ремесленная мастерская, что я считаю не допустимым!
Хорошее настроение Фридриха было заразительно. За это Олегу и нравилась компания этого говорливого и понятного мужика. Потянувшись, Олег неспешно встал из-за стола. Приоткрыв окно, мужчина наслаждался прелестными пейзажами, открывавшимися с вершины имперской башни. Полной грудью вздохнув воздух, мужчина с наслаждением сделал глоток остывшего чая.
– Наконец-то… - протянул он.
– Простите, не понял вас, – усмехнувшись, сказал мужчина.
– Наконец-то за этими высокими стенами перестали жечь эти чёртовы костры, – задумавшись, произнес Жак.
– Действительно, – заботливо накинув на плечо молодого принца тёплый плащ, ответил Фридрих.
Перед закрытой каретой, неровной шеренгой выстроились шестьдесят молодых девушек, отобранных лично Хельгой. Все они были разного роста и телосложения, но, благодаря магическим гномьим пилюлям, их биологический возраст был подогнан под требования молодого принца – двадцать лет. Сама же командующая этим парадом Хельга считала такие траты пустым расточительством, ведь достаточно было растить и до шестнадцати лет, однако спорить и зацикливаться на этом не стала. Она не любила обсуждать приказы.
– И сколько им было, до вот такого рода преображения? – поинтересовался Олег у Фридриха, который, быстро достав свой талмуд и отлистав нужную страницу, сразу же отчитался за каждую.
– Значит, самой молодой было восемнадцать лет, как и вам, а самой старшей – девятнадцать.
– Верно, но это лишь возраст телесной оболочки, прошу, не заблуждайтесь насчет их ума и способностей, дети крестьян и так не могут похвастаться каким-либо образованием, а тут ещё и пережившие трансформацию.
– Понятно, а что с той малышкой, которую мы подобрали первой, может, помнишь?
Фридрих ненадолго задумался, почесав затылок. Потом отрицательно качнул головой.
– К сожалению, я не помню, но могу с уверенностью сказать, что о ней точно позаботились. Всех тех детей, что мы не могли принять на службу, мы отправляли, как вы и просили, в церкви на попечение и обучение инквизиторий и других сестринских орденов.
– Это хорошо…