Доверься мне или умри
Шрифт:
Меня стащили с чужого плеча и поставили на ноги. Я была в таком состоянии, что даже ноги не держали. От резкой смены положения кровь отлила от головы, и на несколько минут я потеряла сознание. Конечно, сказался сильный испуг и мысль, что вот-вот со мной сделают нечто ужасное. Пришла в себя я на каком-то диване. Руки и ноги мне развязали, кляп вынули. Бессмысленно пялясь в потолок, я слушала чьи-то вопли:
— Дебилы! Почему она в таком состоянии? Вам было приказано доставить девчонку в целости и сохранности! Почему у нее такой вид, будто ее пытали?
— Что вы от нас хотите? — искренне удивлялся главарь. — Мы сделали все, как приказали! Никто ее не бил и не пытал, но она сама вела себя как ошалелая, кидалась на нас, истерила. Вот и все.
— Вот ваши деньги, — сквозь зубы ответил ему незнакомый голос. — И проваливайте отсюда!
— А повышение?
— Все потом! Посмотрим по результатам. Пошли вон отсюда!
Хлопнула дверь. В поле моего зрения возникло худое мужское лицо. Незнакомец внимательно вглядывался в меня и вдруг улыбнулся широкой, сверкающей улыбкой.
— О, ты очнулась! — радостно воскликнул он. — Какая прелесть! Ну-ка принесите нам водички! — приказал он кому-то и вскоре поднес к моим губам стакан с холодной водой. — Попей, станет легче.
Я сделала несколько глотков. Передо мной стоял высокий, очень худой молодой человек самой обыкновенной наружности. Он двигался весьма резво, напоминая пчелку, что вечно занята работой. Ну, или того кролика из рекламы батареек.
— Ты уж прости этих солдафонов, — простодушно сказал он. — Им дали приказ доставить, и они делают свою работу как умеют. Придурки, одним словом. Ты как? Они тебя не обидели?
Я посмотрела ему в глаза и сразу поняла, что все это напускное дружелюбие и фальшивая улыбка — всего лишь уловки, чтобы расположить меня к себе. Этому человеку что-то нужно от меня, и он прекрасно осведомлен, как со мной обращались те мужланы.
— Что вам нужно? — слабо спросила я, не поддавшись на его «чары». — Зачем меня похитили?
— Так уж сразу и похитили! — вскинул руки незнакомец. — Всего лишь помогли добраться. Мария, деточка, сегодня самый важный день в твоей жизни. Тебе выпала великая честь представлять родную страну на Всемирном вокальном конкурсе. Поздравляю! — И сияет при этом, как солнце в ясный день.
— Что? На каком еще конкурсе? Вы о чем? — не поняла я, но на душе стало немного спокойнее. По крайней мере, убивать, насиловать и пытать меня не собираются. Вроде бы.
— Говорю же, на Всемирном вокальном конкурсе! — закатил глаза парень. — Это богатейшее мероприятие, которое проходит раз в пять лет. В нем участвуют лучшие певцы всех стран мира и доказывают свое первенство в вокале. Тебя избрали как самую талантливую драконицу страны! Гордись!
— Кто избрал? — растерялась я. — Когда? Я не могу выступать, я совершенно не готова!
— Как это не готова? — подскочил парень. — Ты всю неделю репетируешь, у тебя номер уже от зубов отскакивать должен!
— Неделю?
— Конечно! В академии ты разве не занималась с Хансом? Не разучивала каждую ноту?
— Да, но… Это была репетиция конкурсной песни?
— Конечно, —
— Нет. Никто мне не сказал… О боже, неужели Ханс все знал?!
— Знал ли Ханс? — рассмеялся улыбчивый. — Да он зубами вырвал себе возможность готовить тебя! Так, я смотрю, ты уже пришла в себя… Отлично! Распевайся, готовься, а тебя пока приведут в такой вид, чтобы не стыдно было показывать на публике.
— Я не буду петь! — гордо вскинула голову, с ненавистью смотря на парня. — Делайте со мной что хотите, но я не спою ни одной ноты на этом конкурсе, чтоб он под землю провалился!
— Ой… — Странный парень резко погрустнел и опустил в пол виноватый взгляд. — Понимаешь, девочка, тут такое дело… Твое выступление курирует лично император. В общем, вот… — Он поставил на пол небольшой тубус и взмахнул рукой. Тут же в воздухе появилось нечто вроде голографического изображения. Я увидела Ариса. Он сидел в богато обставленной комнате и нервно постукивал пальцами по подлокотникам кресла. Где это он? И зачем мне его показывают? — Солнышко, ты прости, но это дело государственной важности. Аристарх сейчас находится в резиденции его величества, с ним все хорошо, он жив-здоров. Но если ты откажешься, я боюсь, он оттуда уже не выйдет.
— Что?! — От злости я позабыла о своем страхе, вскочила на ноги и шагнула к худощавому выскочке. — Вы взяли в заложники главу Черного клана? Совсем спятили?!
— Я прекрасно понимаю твое возмущение, — сокрушался парень, всем своим видом выражая сочувствие. — Но от меня ничего не зависит, увы. Если ты не споешь на этом конкурсе, император тебя не простит. Он страшен в гневе, поверь мне.
Я перевела взгляд на голограмму, вглядываясь в напряженное лицо Ариса. Он явно нервничал и сильно переживал, будто чувствовал что-то неладное. Имею ли я право им рисковать? Ощущение безысходности давило все сильнее, пока худощавый не заговорил:
— Деточка, у нас мало времени! До твоего выхода два часа. У тебя нет выбора, прости. Придется петь. Ты пока распевайся, а я позову девочек, чтобы тебя принарядили.
Распеваться? Он серьезно? Да я в таком состоянии, что слова вымолвить не могу, не то что петь. Тем не менее вскоре в мою своеобразную гримерную (темное помещение с диваном и туалетным столиком) вошли незнакомые девушки и начали хозяйничать. Первым делом меня умыли, чтобы смыть слезы, размазанные по лицу. Ушлый незнакомец, который так и не представился, принес мне чай с лимоном.
— Выпей. Тебе нужно много пить.
Чай и вправду помог. Очень быстро я почувствовала себя не такой разбитой, как раньше. Откуда-то появились силы, прошли неуверенность в себе и слабость. Я сидела за туалетным столиком, а девушки сооружали у меня на голове сложную прическу из кос. Мимо сознания проскользнул тот момент, когда мне нанесли полноценный вечерний макияж, изменив лицо до неузнаваемости. После этого на меня натянули тяжелое пышное платье, которое, к счастью, не сдавливало грудь и не мешало дыханию.