Доверься мне
Шрифт:
— Какое-то время я думал, что хочу, — признаю я.
— Так жизнь не проживаешь. Ты хороший парень, Картер. Ты можешь многое кому-то предложить. Хотя и важно уметь быть счастливым одному, смысл жизни в том, чтобы рядом был человек, который усилит это счастье, кто-то, с кем можно разделить все особенные моменты. Вот где действительно жизнь становится веселой.
— Я могу причинить ей боль, — как бы я ни был зол на то, что она ушла, как бы ни был растерян, я понимаю это. Я не дал ей повода доверять мне. Я преследовал ее без устали и каждый раз брал все, что она была готова отдать, а потом, когда я решил, что хочу ее больше, чем на одну ночь, я
— Сделать кому-то больно и страдать от боли — это риск, на который идешь в любви.
Я со стоном откидываю голову на плечи.
— Перестань говорить это слово.
Хэнк улыбается, хлопая рукой по моему колену.
— Мне нравится говорить любовь. Это мое любимое слово, — он хлопает меня по колену. — Так скажи мне, почему сегодня все иначе?
— Иначе? Что ты имеешь в виду?
— Ну, мы обсудили, почему ты не был собой в последнее время, но сегодня? Сегодня ты немного больше похож на себя обычного.
Я думаю о вчера, о том, как я не мог отвести от нее глаз, о подтверждении того, что мои чувства взаимны, о том, как все мое тело гудело от ее близости, о том, как я жаждал просто, черт возьми… прикоснуться к ней. Провести костяшками пальцев по ее скуле, провести пальцами по ее пальцам. Что угодно.
— Я видел ее вчера. Всего две минуты, но она улыбнулась мне. Три раза. И позволила мне открыть ей дверь машины, и она помахала мне на прощание, и я… я думаю, это хорошо, да? Я думаю, это значит, что она может дать мне шанс. Как ты думаешь, она даст мне шанс?
Хэнк тихонько смеется.
— Не все так просто. Не только девушка должна дать тебе шанс, но и ты сам должен что-то для этого сделать. Так скажи мне… ты собираешься вернуть ее?
Я ухмыляюсь, сжимая его руку.
— Я когда-нибудь проигрываю?
— Обычно нет, нет, как бы мне ни было неприятно это признавать. Я никогда не встречал более напыщенного человека.
— Ты любишь меня, — я все еще ухмыляюсь, как осел, и знаю, что он это слышит.
Хэнк вздыхает.
— Люблю. И я буду любить тебя еще больше, если ты добавишь в мою жизнь еще одну прекрасную леди.
— Я постараюсь. Обещаю.
— Что ж, старайся еще больше. Картер Беккет, которого я знаю, борется за то, чего хочет, и не принимает отказов, — он поворачивается в мою сторону, эти туманные голубые глаза устремлены в мою сторону. — Если только ты не стал мягким. Ты стал мягким, Картер?
— Нет, черт возьми.
— Тогда поднимай свою задницу и забери свою женщину.
— Ай-ай-ай, пират.
— Я слеп на оба глаза. Я не ношу повязку.
— Что? Я не имел в виду… забудь, — я отмахиваюсь от него. Он забавный, что делает нас идеальной парой. — Ты невыносим.
— Ты любишь меня, — повторяет он мои слова.
— Люблю.
— Тогда ты принесешь мне сегодня на ужин тайскую еду и сделаешь эту девушку своей женщиной.
Я приветствую Дублина, который мотает передо мной очаровательной золотистой головой, высунув язык.
— Тайская еда и наглая, недоверчивая женщина уже близко.
Сейчас почти семь, я стою на холодной, темной улице и смотрю на кинотеатр.
И все же я здесь, и я не знаю почему. Может быть, я надеялся, что все уладится к нашему первому свиданию, что она все же придет. Что я смогу сесть рядом с ней, шептать ей на ухо раздражающие вещи, смешить ее, а когда все будет хорошо и темно вокруг, я обхвачу ее руку, переплету наши пальцы и почувствую, как она растворится во мне.
Я не знаю.
Вместо этого я натягиваю на голову плащ и прохожу через входные двери, надеясь, что никто меня не заметит.
— Только один? — спрашивает паренек за стойкой, сканируя билет на моем телефоне. — У вас два билета.
Я скольжу пальцами по своему плащу, почесывая голову.
— Да, эм…
— Два, пожалуйста, и спасибо.
Я оборачиваюсь на мягкий голос, и мое сердце пытается вырваться из горла, когда взгляд падает на крошечную брюнетку, которая занимает все мысли в моей голове. Она смотрит на меня из-под своих густых ресниц своим сомневающимся, неуверенным, но полным надежды взглядом.
Она облизывает губы и делает неуверенный шаг вперед, руки сжимают ее живот, и когда она открывает рот, чтобы что-то сказать, я опережаю ее.
— Ты пришла.
На лице Оливии вспыхивает улыбка, похожая на луч солнечного света, и я клянусь, она светится изнутри.
— Привет, Картер.
ГЛАВА 20
ВПЕРЕД
Могу ли я прикоснуться к ней? Не знаю, можно ли мне до неё дотронуться.
Я все время тянусь к руке Оливии, а потом останавливаю ее в воздухе и отдергиваю ее, проводя ею по своему бедру. Она вся липкая, так что, наверное, она все равно не захочет держать меня за руку. Но я хочу держать ее.
Оливия держится хорошо, делая вид, что не замечает, как я переживаю, как я понятия не имею, какого черта делаю. Она смотрит на трейлеры фильмов на экране, но каждый раз, когда я смотрю на нее, она слегка улыбается уголком рта, и старается не рассмеяться надо мной.
— Мне так жарко, — выпаливаю я, стягивая с шеи толстовку. Я машу руками у лица. — Тебе жарко?
Она крутится на своем сиденье, ее явно забавляет наблюдать за мной.
— Нет.
— О. Тогда только мне, — наклонившись вперед, я стягиваю толстовку через голову, и Оливия ворчит, когда мой локоть соприкасается с какой-то частью ее тела. — О, черт, — я спихиваю толстовку на ее колени и утыкаюсь лицом в ее лицо, мои руки двигаются вверх и вниз по ее рукам, поднимая их, ища… синяки? Я, блять, не знаю. Господи, я в полном дерьме. — Я тебя задел? Тебе больно? Ты в порядке? Извини, у меня руки такие потные, — я кручу одной в воздухе, потом показываю на потолок. — Это отопление. Думаю, они включили его на полную мощность. Хочешь, я попрошу их убавить? — я нажимаю на подлокотники своего кресла, поднимаюсь на ноги и указываю пальцем на ряд. — Я попрошу их сделать поменьше.