Доверься мне
Шрифт:
— Нет. Не-а, не-а, не-а, не-а, — я хлопаю в ладоши пятьсот раз, пока они не прекращают. — Вы на уроке! Вам семнадцать! Вот вам идея: подождите, пока закончится урок.
Они отлипают друг от друга громко смеясь. Люси проводит тыльной стороной запястья по своему рту.
— Простите, мисс Паркер. Вы самый классный учитель школы.
Я угрожаю ей указательным пальцем.
— Не пытайся задобрить меня этой лапшой про классного учителя, — пихаю ей в руки набор надувных ограждений, и говорю: — Поставь их вдоль красной
— О, черт, — Джин со стоном откидывает голову. — Только не челночный бег.
— Да, челночный бег. Это урок физкультуры, мисс Росс. Вы здесь по своей воле.
Она скрещивает руки и хмурится, стуча кроссовком по полу.
— Люси заставила меня.
— О, чего не сделаешь ради любви.
Люси устанавливает ограждения и бежит обратно, отбрасывая свои прямые, иссиня-черные волосы на плечи.
— Вы в порядке, мисс Паркер? Выглядите немного, не знаю… — она окидывает рукой мое лицо. — Грустной, в последнее время.
— Я? Грустная? Нет, я в полном порядке. Супер-пупер порядке, — супер-пупер порядке, дамы и господа.
Пол подходит, опускает локоть на плечо Люси.
— Да, что случилось? Вы почти не смеялись над моими шутками.
— Может, стоит поработать над материалом?
Он усмехается.
— Я смешной просто пи… — его рот захлопывается, глаза расширены и устремлены на меня, а я смотрю на него, нахмурив брови. — Пипец. Смешной просто пипец.
— Ну да, ну да, — меня перебивают распахивающиеся двери спортзала, я провожу рукой по глазам и вздыхаю, когда великолепная, длинноногая блондинка влетает в помещение. Все взгляды устремлены на нее, когда она снимает свои огромные солнцезащитные очки. — Ради всего святого. Кара! Ты не можешь просто ворваться сюда! — я размахиваю руками. — У меня урок!
Она взмахивает рукой.
— Урок окончен.
— Что? Нет! Нет, урок не окончен, — я кручусь вокруг, указывая на своих учеников, вся двадцать одна пара глаз прыгает между мной и Карой. — Останьтесь!
Кара тяжело вздыхает и откидывает голову.
— Ну же, мисс Паркер. Это последний урок. Позвольте этим детям повеселиться. Побудьте крутой.
— Я крутая! Я веселая! У нас здесь очень весело! — я оглядываюсь вокруг в поисках подтверждения. Не получив его, я вскидываю руки вверх. — Ладно. Идите. Но все, кто завтра опоздает, будут делать берпи.
Прижав руки к груди и нервно постукивая одной ногой, я смотрю за тем, как все мои ученики приветствуют мою лучшую подругу. Я бы хотела сказать, что это происходит впервые, но это не так, и это не последний раз. Кара сама устанавливает себе расписание, а мой директор в нее влюблен, поэтому она слишком часто приходит в спортзал.
Кара одаривает меня тем, что она считает очаровательной улыбкой и направляет обе руки в сторону моего кабинета.
— Пройдите в мой кабинет, мисс
— Это мой кабинет, — ворчу я, а затем бросаюсь вперед в безуспешной попытке опередить ее.
Она опускается на мой стул, покачивается взад-вперед, локти на столе, пальцы сцеплены перед лицом.
— Чем я обязана такой чести?
— Ты невероятно раздражаешь, знаешь?
Она улыбается.
— Знаю, но я подумала, что мне пора нанести рабочий визит. К тому же эти дети меня любят.
— Потому что каждый раз, когда ты появляешься, они освобождаются от урока.
— Из меня вышел бы отличный учитель, — ее глаза сверкают, и то, как они задерживаются на мне, меня нервирует. Кара всегда видит меня насквозь. — Какие у тебя планы на эти выходные?
— Эти выходные?
Она кивает.
— Эти выходные. Ты не сможешь игнорировать его, ты знаешь. Он будет там.
Я опускаюсь на стул напротив своего стола, закидывая ноги на подлокотник.
— Кому, черт возьми, удается организовать такую сумасшедшую вечеринку всего через две недели после помолвки? — я не упоминаю, что завтра вечером у нас с Картером должно было состояться свидание в кино.
Кара улыбается, осматривая свои ногти.
— У меня есть связи.
Ее связи — это собственное ивент-агентство. Ее не остановить, когда она планирует вечеринки, или когда ей нужно что-то, чего у нее нет, скажем, за такой короткий срок отыскать место, которое сможет обслужить сто человек. Она знает, как быть настойчивой. И речь не о кокетливости, речь об абсолютном ужасе.
— Вообще, он шафер, так что на свадьбе вы будете идти к алтарю вместе.
Я мямлю ругательства в ответ, отчего Кара улыбается.
— Да ладно. Что у тебя на уме? Ты так много держишь в себе. Давай, поговори со мной.
Мои зубы прикусывают нижнюю губу.
— Я знаю, что у них с этой Сэнди ничего не было, и знаю, что он может быть с кем хочет, ведь это я ушла. Но все равно страшно, понимаешь? Он хотел с ней переспать. Это был его рефлекс, — мой голос понижается. — А что, если он всегда будет пытаться причинить мне боль, когда будет злиться на меня? Но ведь это я первая причинила ему боль.
— Похоже, в последнее время вы оба принимали некоторые решения, основанные на страхе.
— Это похоже на замкнутый круг. Как карусель, которая не останавливается. Я хочу слезть, но не знаю, как остановить ее.
— Нет, ты знаешь. Тебе нужно решить: оставить все как есть или двигаться вперед, — она идет к доске, висящей на стене, и берет маркер. Я следую за ней. — Итак, вот что мы будем делать, — она пишет Картер Беккет в верхней части доски, подчеркивает три раза, затем рисует фигурку с гигантским пенисом. Мне нужно это немедленно стереть. Она заканчивает рисунок сердцем слева и хмурым лицом справа.