Дождь над Гамбургом
Шрифт:
— У тебя случайно не найдется какого-нибудь пиджака Марка?
— Конечно, найдется, — сказала Анна и принесла ему серый твидовый пиджак. Пол надел его и, застегивая пуговицы, усмехнулся.
— Маловат, конечно, но на время сойдет.
Потом он вытащил из кармана порванного пиджака автоматический «маузер» и снял с вешалки плащ и зеленую шляпу, когда-то отданную ему Хардтом.
— И куда ты собрался? — спросила Анна.
— Хочу выяснить, что случилось с Хардтом, — ответил Пол. — Мне кажется, сегодня ночью
Она схватила Шавасса за лацканы плаща.
— Я еду с тобой!
Он мягко высвободился.
— Ничего подобного. Я справлюсь один.
Анна сникла.
— Хорошо. А мне тогда чем заняться?
— Свари мне что-нибудь вкусненькое, — ласково попросил он. — Если все пойдет, как надо, где-нибудь через часик я появлюсь.
Анна осторожно, чтобы не потревожить раненые руки, обняла его, щекой потерлась о его щеку. Он погладил ее по голове и заглянул в глаза. Улыбаясь, он промчался по лестнице и быстро доехал в Бланкенезе, припарковал «фольксваген» за углом клиники и вошел в маленький бар.
Заказал пиво.
В баре было пусто, а хозяин, опираясь на цинковую стойку, читал газету. Шавасс подошел к зашторенному до половины окну и стал смотреть на клинику. На ворота. И словно по заказу они распахнулись. Показался человек в белом халате и белой шапочке. Он пересек дорогу и зашел в бар.
Хозяин улыбнулся и отложил газету в сторону.
— Только не говорите мне, что опять вас куда-то посылают ночью.
— Именно. У этих сволочей всегда так, — произнес человек в белом с горечью в голосе. — Дайте-ка мне пачку сигарет.
— И куда отправляетесь на сей раз? — спросил бармен и пустил пачку сигарет скользить по стойке к покупателю.
— Снова в Берндорф. — Он ругнулся. — На этих чертовых проселочных дорогах и днем-то не проехать, а уж ночью совсем труба.
Дверь за ним захлопнулась, мужчина направился обратно в клинику.
И десяти минут не прошло, как тяжелая карета «скорой помощи» вырулила из ворот и поехала в сторону главной магистрали. За ней неотступно следовала длинная черная машина-лимузин. Шавасс не удивился. Они предприняли все меры предосторожности и оградили себя от слежки.
Пол шел к машине, обдумывая свой следующий ход, и тут из главных ворот появилась Гизела. Она перебежала улицу и завернула за угол. Шавасс поторапливался следом. Он нагнал ее, когда девушка поравнялась с «фольксвагеном».
— Могу ли я вас подвезти? — спросил он.
Гизела в удивлении обернулась и тут же узнала давешнего незнакомца.
— Ах, да это же… вы! — Она придвинулась ближе, и ее лицо осветилось симпатией и любопытством. — Слушайте, а что это вы сделали с Карлом? Говорят, он переломал себе ноги.
Пол улыбнулся и открыл дверцу автомобиля.
— Далеко вам?
— Не очень. До Флоттбека.
— Но и не так уж близко, — ответил Пол, помог девушке сесть в машину, и они поехали по пустынным улицам.
— Кстати, моего приятеля в двенадцатом номере я так и не нашел. Они его перевезли, — сказал Пол.
Гизела, казалось, была по-настоящему удивлена.
— Не имела об этом понятия.
— После того, как мы расстались, была большая буча?
— Там постоянно что-нибудь происходит. К этому настолько привыкаешь, что перестаешь удивляться. Некоторые бабы у нас — настоящие чудовища…
— Да ну? — усмехнулся Шавасс. — Скажите, а у доктора Крюгера есть еще где-нибудь клиники?
— По крайней мере мне о них неизвестно.
— Совсем недавно в баре, который напротив вашей клиники, побывал шофер «скорой». Он говорил, что перевозит пациента в местечко под названием Берндорф…
— В Берндорф частенько кого-нибудь перевозят, — сообщила девушка. — Но там у них не клиника. Что-то вроде реабилитационного санатория. У доктора Крюгера есть приятель — герр Нагель — владелец тамошнего замка. Говорят, удивительное по красоте место.
— Ясненько, — пробормотал Шавасс. — А этот Нагель — он бывает в вашей клинике?
— Ну конечно. Они с доктором Крюгером большие друзья. Он очень богат. Как-то связан со сталелитейной промышленностью, так мне кажется.
Вот тогда что-то щелкнуло в мозгу Шавасса, он вспомнил, что читал в газете сегодня утром у Анны. Курт Нагель — виднейший сталепрокатчик, человек с солидным весом в политических кругах. Он был одним из организаторов Мирной Конференции и через несколько дней давал бал в честь делегатов.
Если человек типа Нагеля работал рука об руку с нацистским подпольем, значит, дела обстоят еще хуже, чем предполагал шеф.
Анализируя ситуацию, Пол машинально ехал, куда указывала Гизела и, наконец, остановился перед скромным домом в непрезентабельном квартале.
— Спасибо вам за все, — пробормотал он.
Девушка уже приоткрыла дверь и теперь оглянулась на Шавасса.
— Разве вы не зайдете ко мне? Это безопасно — к этому часу все давно спят.
Пол покачал головой.
— Боюсь, нет, Гизела. Как-нибудь в другой раз.
Девушка придвинулась к нему, поцеловала в губы, а потом вздохнула.
— Все мужчины — вруны. Могу поспорить на что хотите, я вас больше не увижу.
Он торопливо отъехал, а потом взглянул в зеркальце заднего обзора: девушка все так же одиноко стояла на тротуаре, провожая машину взглядом. Через несколько секунд он позабыл о ней. Он вырабатывал новый план действий.
Судя по всему, Хардта отвезли в Берндорф, в замок Нагеля, а значит, Мюллер, по-видимому, тоже находится там. Получалось, что поездки туда не избежать, но это было рискованно, чертовски рискованно. Поднимаясь в квартиру к Анне, Шавасс упорно обдумывал, как ему поступить.