Дождь над Гамбургом
Шрифт:
Плечи его затряслись, а лицо смялось. Он рухнул в кресло, положил голову на руки и зарыдал.
Несколько секунд Шавасс наблюдал за ним, и горечь с жалостью терзали его сердце, затем он повернулся и вышел, тихонько притворив за собой дверь.
14
В Голландском Крюке было безумно холодно; корабль выходил из гавани; туман надвигался с Северного моря.
Оперевшись о стальные поручни, Шавасс курил, наблюдая за тем, как огни города исчезают во тьме. Где-то вдали прозвучал рожок одного из датских военных лагерей: слабый-слабый порыв ветра принес с собой
Каюта у него была одноместная, он разделся до пояса, вымылся и побрился. Надев свежую рубашку, он не спеша прошел в бар.
Пол не спал около суток, но выпив первый двойной виски, почувствовал себя значительно бодрее. Закурив, он осмотрелся. Сэр Джордж Харви сидел в дальнем конце зала с какими-то двумя. Он увидел Шавасса и приветственно помахал ему рукой. Пол ответил и снова уткнулся в стакан.
Поставив локоть на стойку бара, он бездумно уставился перед собой, прокручивая в мозгу все, что случилось с ним за последние несколько дней и готовясь к рапорту, который должен представить шефу.
Но это оказалось совсем нелегко. Возможно, он просто устал и не мог сосредоточиться, почему-то в голову лезли незначительные мелочи и мешали думать об отчете.
«Конечно устал, вот и все», — вздохнул Пол и прекратил напрягаться. Закрыв глаза, он снова увидел Анну, ее лицо, глаза, волосы, улыбку на ее губах, печальную и беззащитную. Шавасс понял, что именно так она улыбалась в охотничьей избушке в Берндорфе, когда они поджидали сэра Джорджа на машине.
И снова всплыли ее слова: «Когда-нибудь ты оглянешься и все это станет чем-то далеким, чем-то нереальным, как сон». И еще: «Погашен свет, бал окончен, гости разъехались. И все. Больше ничего нет». И снова: «Но это было давным-давно»… И вдруг он вспомнил всю цитату из пьесы Марло целиком, вспомнил и даже передернулся, почувствовав, как по спине пробежал дьявольский холодок: «Но это было давным-давно, и в другой стране, да и девка умерла».
Может быть, у Анны на краткий промежуток времени открылся дар ясновидения? Мозг совершенно отказывался работать, поэтому Пол потянулся за стаканом и единым глотком опорожнил его.
Он начал было подниматься с табурета, но тут рядом подсел сэр Джордж.
— Найдется время выпить прощальную? — спросил он.
Шавасс снова опустился на табурет.
— Только одну, если не возражаете. Я смертельно устал. Не спал с позапрошлого дня.
Сэр Джордж сочувственно кивнул.
— Жаль, что мы не сможем встретиться в поезде. В последнюю минуту несколько делегатов Мирной Конференции, прежде чем разъехаться, решили провести несколько деньков в Лондоне. Разумеется, мне придется ехать в их компании.
— Ничего, — буркнул Шавасс, увидев, что бармен поставил на стойку перед ними две большие порции виски.
Сэр Джордж предложил ему сигарету и тряхнул головой.
— А вот мне как-то неловко. К тому же я бы хотел кое-что с вами обсудить…
— Обсуждать больше нечего, — проговорил Шавасс.
— Нет, есть чего, — гнул свое сэр Джордж. — У меня сложилось впечатление, что вы слишком мрачно ко всему относитесь. Не справились с заданием, не уберегли бедную мисс Хартманн… Но попробуйте взглянуть на вещи с другой стороны. Ведь прежде всего, вы спасли жизнь Гауптманну. И ведь это, наверняка, будет иметь сильное влияние на судьбу Германии.
— Конечно, можно судить и так. — В глазах стала медленно нарастать тяжелая тянущая боль, а голова наоборот посветлела. Пол поднялся и сказал: — Прошу прощения. Устал, как собака.
Сэр Джордж быстро допил свой стакан и с выражением живейшего участия последовал за Полом.
— Конечно глупо задерживать вас сейчас, Шавасс. Выглядите вы просто кошмарно.
Они прошли через зал и остановились у самой лестницы.
— Здесь я вас оставлю, — произнес сэр Джордж. — Мне кажется, что палуба все время уходит из под ног. Надо прогуляться. Не могу спать на воде, а особенно в этот переезд. — Он протянул руку. — Если не увидимся снова — удачи. А если когда-нибудь решите вернуться к более-менее нормальному цивилизованному образу жизни — заходите. В деловых кругах я пока еще — лицо влиятельное.
Шавасс пошел по коридору, обдумывая предложение сэра Джорджа. Интересно, что скажет шеф, если вместе с рапортом по делу Шульца он положит и заявление об отставке? Заманчиво, ох как заманчиво.
Пол открыл дверь каюты и вошел, зевая и чувствуя, как усталость превращает мышцы и кости в желе. Он встал перед зеркалом и принялся снимать галстук; в мозгу бесконечным хороводом крутились образы и мысли, а затем из подсознания вынырнуло — Харви! — и взорвалось в голове с такой ослепительной силой, что Шавасс едва не заорал от боли и унижения.
Он вцепился обеими руками в край раковины и уставился в зеркало, испытывая натуральный шок. И сразу же пропала усталость: Шавасс быстро набросил плащ и выскочил из каюты.
Когда Пол выбрался на верхнюю палубу, корабль неслышно двигался в плотном тумане, вдобавок накрапывал мелкий дождик. Он закурил и двинулся вперед, обшаривая взглядом каждый угол.
Сэр Джордж стоял, облокотившись на поручни, и сигара торчала у него во рту. Одну руку он держал в глубоком кармане свободного плаща. Моряк в бушлате и вязаной шапочке укладывал неподалеку бухту каната, но увидев приближающегося Шавасса, ретировался.
Сэр Джордж повернулся к поручням спиной.
— А, это вы, Шавасс… передумали ложиться?
— В деле Шульца осталась пара неясностей, — сказал он сдавленным голосом. — Вот я и подумал, что вы поможете мне их прояснить.
— Ну, разумеется, мой мальчик, — с готовностью ответил сэр Джордж. — Рад помочь.
— Я рассчитывал, что вы будете готовы. Начнем с того, что вы расскажете, каким именно образом вы пришли к сотрудничеству с Куртом Нагелем и всей его очаровательной компашкой.
Внезапно лицо сэра Джорджа осунулось и постарело. Он неохотно произнес:
— Не понимаю, о чем это вы.
— Хорошо, постараюсь объяснить, — сказал Шавасс с готовностью. — С самого начала вы тыкали мне в спину нож. И мне бы хотелось знать, почему.
Сэр Джордж быстро двинулся вперед и попытался пройти мимо Пола. Шавасс яростно толкнул его и ударил в лицо.
Сэр Джордж спотыкаясь, отступил на несколько шагов и припал на одно колено. Он так и замер, в уголках его губ появилась кровь. Поднимаясь на ноги, он вытащил руку из кармана плаща, и Шавасс увидел, что в ней зажат старенький «уэбли» со специально укороченным дулом.