Дождь в наших сердцах

Грей Кристи

— Посмотри на меня, пожалуйста, — мой шёпот отдавался эхом в собственной голове. Беспрекословно она оторвала голову от моей груди и подняла щенячий взгляд.

— Аарон, я не знаю, что сказать. Хочется просто обнимать тебя и благодарить часами. Ты…

— Помолчи, — моя улыбка осталась незамеченной, потому что я почти сразу приблизился к ней.

Вот тот момент, который снился мне уйму раз, и я просыпался в поту, хватался за одеяло и жалел, что это не реальность. Но теперь это всё наяву — она передо мной, я чувствую её, касаюсь её нежной,

безупречной кожи. У неё сбитое дыхание оттого, насколько близко я нахожусь. Её ладонь медленно поднялась к моей груди — там, где сердце, и ей понятно, как сильно оно бьётся рядом с ней. Облизывая губу, я глажу её по щеке, всё ещё надеясь, что я не уснул в машине и это не очередной сон.

— Что ты делаешь? — прошептала Лаура, и я заметил, как край её губ приподнялся.

— Первый шаг, — больше слов не было. Я прильнул к этим манящим губам.

Моё сердце вырывалось из груди так же, как и её. Я целовал много девушек, я трахал много девушек, но то, что я чувствую с Лаурой нельзя описать и приписать к тем чувствам, что мне приходилось ощущать. С ней всё впервые. Будто мне снова пятнадцать и это мой первый поцелуй.

Её губы слишком особенные. Слишком нежные и желанные. Покусанные до крови, но я обещаю залечить их. Обещаю залечить её всю.

Мои руки странствовали по худому телу. Иногда пальцами я поддевал резинку её топа, но почти сразу прекращал, приходя в себя. Пока рано. Сейчас она готова только к нежному, невинному и даже детскому поцелую.

Я ненадолго открыл глаза и посмотрел с каким желанием, с каким порывом она отвечает мне на поцелуй. Её брови настолько сведены к переносице, что выражение лица становится каким-то печальным. И мне кажется, что она вот-вот расплачется мне в губы.

Только сейчас я понял, как сильно она хотела этого — буквально до слёз.

Мы целовались недолго, но это мгновения казалось вечностью. И вскоре нам пришлось отстраниться, чтобы набрать в лёгкие воздуха. Если я теперь смотрел на неё с улыбкой, то она со смущением и вечно прятала взгляд. Это смущение никогда не пройдёт.

Я пригладил её по волосам снова, и она припала к моей груди — опять. Ей нравилось облокачиваться на меня. Не только потому, что я её гладил, а и потому, что она могла скрыть свой растерянный и робкий взгляд.

— Не прогонишь больше?

— Нет, — мне не стоило опускать глаза, чтобы увидеть, что она улыбается.

И все проблемы забыты. Всего лишь стоило подарить ей поцелуй.

— Скажу, чтобы ты лёг рядом.

— А я скажу, что так и планировал.

Она продолжает:

— А я скажу, что хотела этого давно.

И я снова замираю. Она давно думала о поцелуе со мной?

— Нужно было сказать, я бы поцеловал тебя немедленно.

— Я ждала его от тебя.

Этот неловкий и забавный разговор веселит меня.

— Дождалась?

— Дождалась, — подтверждает Лаура и, кажется, она закрыла глаза.

Мы просидели в обнимку ещё недолго, а потом я положил её в кровать и лёг рядом. И больше нам ничего не нужно было.

23 глава. Родная, кто это такие?

Я и подумать не могла, что наши отношения

привлекут столь сильного внимания. Нам стоило просто появиться на крыльце школы, взявшись за руки, как все сразу раззявили свои рты так сильно, что челюсть вот-вот коснулась бы их ног. Аарон держал свою ладонь на моей талии и, наверное, это стало первым признаком для всех. Кимберли была первой, чей гнев я испытала. Она «случайно» задела меня плечом, но в этом жесте я почувствовала столько злобы и столько гнева, и… обиды. Должно быть, ей очень неприятно. Обидно. Аарон был её единственным другом, но они перестали общаться, а теперь он и вовсе вступил в отношения со мной — а меня она не переваривает.

— Лаура! — кричит Элиза, вертясь вокруг меня как электрон вокруг ядра. — Расскажи, как это произошло?! Он первый поцеловал тебя, да? Или ты?

Я смущалась и смеялась, ведь мне до сих пор не верилось в это. А ещё большим моё смущение становилось в присутствии Аарона. Он приехал за мной сегодня с утра. Не целовал. Наверное, понял, что мне ещё не привычно, и я в смятении. Но обнимал долго.

— Я не буду рассказывать при каких обстоятельствах это произошло, но, — губы тянутся в стороны при воспоминании о нашем первом поцелуе, — он был инициатором. Знаешь, у меня в тот момент остановилось сердце. Прям реально остановилось!

Подруга захлопала в ладони и громко-громко хохотала, радуясь за меня настолько искренне.

— А что у вас с… Элаем? — мне не было известно ничего о их отношениях. Предпринял ли что-то Элай после моего голосового? Помогло это или наоборот оттолкнуло?

— А почему ты спрашиваешь? — Элиза отвела взгляд в сторону, и я уже было подумала, что случилось что-то плохое. Но, когда увидела выступающий багрянец на её белоснежных щеках, поняла, что всё же свершилось что-то хорошее. И надеюсь, это именно то, о чём я думаю.

— Просто, — спокойно ответила я, стараясь не вызвать у неё подозрений.

— Ну… он стал лучше общаться со мной. По крайней мере мне так кажется. А ещё… вчера позвал на прогулку и впервые назвал меня солнышком. Я даже дар речи потеряла.

Я улыбнулась, а внутри радовалась ещё сильнее — Элай всё же таки не тормоз. Приятно осознавать, что, возможно, именно я подтолкнула его к этому шагу.

— Я рада за тебя.

— И я за тебя.

И мы обнялись. Крепко. Радуясь по-настоящему за друг друга.

???

Аарон: Лаура, я под дверью кабинета, в котором у тебя сейчас урок. Отпросись с урока как-нибудь.

Мне пришлось отпроситься выйти в туалет, чтобы спросить у Аарона, что это значит и что он вообще задумал. Учитель, как обычно, устроил лекцию о том, что ходить в туалет нужно на переменах, а не бегать весь урок — хотя я попросила всего один раз, и то впервые за четыре месяца!

Парень стоял не прямо у кабинета, а у подоконников — чуть поодаль, чтобы его случайно не поругали технички. Выйдя из кабинета, я оглянулась по сторонам, боясь быть застуканной уборщицами или ещё хуже — директором, потому что кабинеты находились не так уж и далеко.